Два господина из Брюсселя (сборник). Эрик-Эмманюэль Шмитт
Читать онлайн книгу.
судьба побочных детей: здесь решает мать.
Скверный поворот, который приняли события, – хроника объявленной катастрофы – охладил их интерес к семейству Гренье.
Как-то непроизвольно они почти забыли о Гренье, завели новых друзей, стали чаще путешествовать.
Быть может, им стало страшно… Кто из нас, вплотную столкнувшись с чужой бедой, не опасался заразиться?
После, когда мы понимаем, что несчастье не передается, как вирус, то боимся уже не самой беды, а того, как поведем себя перед лицом несчастья. Инерция, что помогает нам выстоять в тяжких ситуациях, открывает двери негативным внутренним силам, тем, что побуждают заглянуть в пустоту, подталкивают нас склониться над клокочущим кратером, приблизиться к лаве, вдыхая гибельный раскаленный воздух…
Повинуясь инстинкту самосохранения, Жан и Лоран отошли в сторону.
Прошло несколько лет.
Жан и Лоран приблизились к пятидесяти, не лучший возраст для мужчины, когда начинается обратный отсчет: будущее более не казалось им бесконечным, это просто было время, которое им осталось. Больше не стремясь подгонять события, они хотели замедлить ход времени.
Они бы сильно изумились, если бы кто-то напомнил им, что десятью годами ранее они что ни день говорили о Женевьеве.
Сохранив свою любовь, они обрели привычку любви, все меньше воспринимая ее как чудо.
Каждый гадал, какой была бы его жизнь, сделай он иной выбор, не избери именно этого спутника жизни, предпочтя его всем прочим… Естественно, эти умозрительные вопросы не находили ответа, хотя и омрачали их повседневное существование.
В «Сердечной удаче» Жан уже не выслушивал сплетен Анжелы, так как итальянка переехала с улицы Ренар и, следовательно, сменила соседей.
Однажды, когда он раскладывал украшения в витрине, ему вдруг показалось, что у него галлюцинация. По ту сторону стекла женщина со знакомым лицом указывала прелестному мальчику лет десяти на браслет из лазурита. Жан не знал, на кого смотреть – на сына или на мать: ему было удивительно видеть превращение задорной, с искрящимися глазами, Женевьевы в счастливую мать, а сияющая красота мальчика привела его в восторг.
Прогуливаясь по торговой галерее, Давид и Женевьева обменивались замечаниями по поводу выставленных в витрине драгоценностей, не замечая, что на них из бутика украдкой поглядывает Жан.
Красота Давида потрясла его.
Любопытствующие двинулись дальше. Жан мог бы выйти из магазина, нагнать их, уговорить посмотреть украшения, примерить их. Но, окаменев, он не реагировал, витринное стекло стало непреодолимой границей, стеной между прошлым и будущим.
За ужином, когда он поведал историю Лорану, тот беззлобно высмеял его, а потом спросил:
– Давид – он правда так красив?
– Истинная правда!
На следующий день Лоран вновь задал этот вопрос:
– Он красивый?
Жан кивнул и как мог описал Давида.
Назавтра Лоран слегка изменил свой вопрос:
– Очень красив? Как именно?
Теперь