Мужчины из женских романов. Эллина Наумова
Читать онлайн книгу.
есть разум. Человек – аналитик. Он должен изучать и знать себя, а не воображать». Вот здесь воспитание Светы и Димы сходилось. Для него развитый ум либо заменял любые способности, либо являлся главным дарованием. Для нее – обязан был эти способности жестко контролировать, направляя на благо людей, то есть тоже верховенствовал.
Но, если бы педагог со стажем на этом остановилась, она не была бы педагогом со стажем. Есть талант, используете вы его в трудах, которыми зарабатываете, – будьте добры преуспевать. Вам они даются легче, чем прочим, значит, при фанатичных усилиях вы способны многого достичь. Вы предназначены идти вперед и вверх, чтобы звать туда отстающих. При этом собственное ваше духовное благо поднимется Небесами, а материальное увеличится само собой – чем выше должность, тем больше зарплата. Но дух главенствует над телом, иначе вы вообще не люди.
Когда-то за примерно такие же наставления юношей их деловые отцы заставили Сократа выпить яду. С тех пор учителя остерегаются впадать в его ересь и в большинстве своем сеют «разумное, доброе, вечное» по программе. Но Светина мама на этих своеобразных формулах успеха воспитывала своего второго мужа, поэтому чаша с цикутой ей грозила только из его рук. По мнению жены, он был гениальным врачом, но не желал ответственности, поэтому до сих пор не защитил докторскую и не руководил частной клиникой. «С каких пор частная медицина стала оплотом духовности?!» – кричал всего лишь заведующий отделением и кандидат медицинских наук. «С тех самых, когда смогла закупать новейшие оборудование и лекарства, организовала идеальный уход за больными и пригласила лучших специалистов, – учила женщина. – Тебе необходимо поставить крупную цель и делать к ней каждый день шаг, полшага, четверть. А если не удается двигаться, изволь глядеть в нужном направлении, не давая себя отвлечь. Можно прийти работать в баню грустным алкоголиком-истопником и стать ее веселым здоровым директором. Подумаешь, придется выучиться на заочном или вечернем. Остальное – дело техники». Света понимала, что мама не хотела унижать отчима сравнением с истопником-алкоголиком и даже организатором помывочного процесса в целом. Просто баню было видно из окон их старой квартиры, вот она на языке и вертелась.
Мама говорила это отчиму, когда он был аспирантом на кафедре и недостаточно рьяно стремился ею заведовать, когда ушел в больницу и не интриговал против главврача, чтобы занять его место, когда отклонил предложение работать в частной клинике. Они переехали от бани, и стареющая идеалистка, не находя за что зацепиться взглядом, начала раздраженно говорить дочерям: «Одаренный человек, волевой, умный. Но год не могу ничего достойного этих качеств из него слепить, десять, пятнадцать. Надо менять материал!» И почему-то не меняла, а оставалась со своей непластичной упрямой глиной. Не только старшая, но и младшая ее девочка уже догадывались, что она его просто-напросто любит. Но сказать матери такое не смели. Для нее откровенность с детьми кончалась