Петербургские женщины XIX века. Елена Первушина
Читать онлайн книгу.
пастор в Альтенбурге, то наоборот, во время свадебной церемонии непрестанно крестилась и перепутала указания священника.
Впоследствии Елизавета Маврикиевна категорически отказалась перейти в православие, говоря, что ее дети получат православное воспитание от отца, сама же она чувствует себя не готовой принять новую веру. Константин Константинович был шокирован таким упорством своей жены в принципиально важном для него вопросе (он был глубоко религиозен).
Семейная жизнь тоже оказалась для великого князя разочарованием. «Со мной у нее редко бывают настоящие разговоры. Она обыкновенно рассказывает мне общие места. Надо много терпения. Она считает меня гораздо выше себя и удивляется моей доверчивости. В ней есть общая Альтенбургскому семейству подозрительность, безграничная боязливость, пустота и приверженность к новостям, не стоящим никакого внимания. Переделаю ли я ее на свой лад когда-нибудь? Часто мною овладевает тоска», – писал великий князь через несколько месяцев после свадьбы.
Но постепенно он понял, что не стоит требовать от жены чего-то превышающего ее умственные и духовные силы, и, наоборот, стоит наслаждаться теми радостями, которые она способна подарить в силу своего характера.
В 1890 году в Павловске он пишет стихотворение «В разлуке», где новое, спокойное и глубокое чувство к жене приобретает четкие очертания:
В тени дубов приветливой семьею
Вновь собрались за чайным мы столом.
Над чашками прозрачною струею
Душистый пар нас обдавал теплом.
Все было здесь знакомо и привычно,
Кругом все те же милые черты.
Казалось мне: походкою обычной
Вот-вот пойдешь и сядешь с нами ты.
Но вспомнил я, что ты теперь далеко
И что не скоро вновь вернешься к нам
Подругою моей голубоокой
За чайный стол к развесистым дубам!
С тем же домашним, семейным окружением связаны воспоминания о матери великого князя Гавриила Константиновича: «Обедали мы в чисто семейной обстановке; после обеда отец садился за пасьянс в своем большом кабинете, в котором между двойными рамами жили снегири, которых отец очень любил. Мы располагались вокруг него. Матушка вязала крючком что-нибудь из шерсти. В десять часов она уходила к себе».
Когда для поправки здоровья Константина Константиновича семейство отправляется в Египет, Елизавета Маврикиевна, возможно, не в состоянии оценить египетские древности и произведения искусства взглядом знатока, но она неизменно сопутствует мужу во всех его прогулках.
Вел. кн. Елизавета Маврикиевна
«Родители были очень в духе, в особенности – матушка, – пишет Гавриил Константинович. – Она была счастлива быть все время с отцом и тем, что никто им не мешал, как это зачастую бывало дома. Обычно, живя в Павловске, отец часто ездил в Петербург и не всегда знал, вернется ли обратно в тот же день, или будет принужден ночевать в Мраморном дворце. Матушке была очень неприятна эта постоянная неизвестность, и она тоже старалась выезжать в Петербург, когда отец там оставался… После утреннего кофе мы шли гулять.