Петербургские женщины XIX века. Елена Первушина
Читать онлайн книгу.
как историю компромиссов между императорской семьей и крупным дворянством. Император Павел I частично отменил привилегии дворянства, что и послужило одной из причин его убийства. Александр I, взойдя на престол, тут же вернул дворянам отнятые у них права. Николай I урезал право выезда за границу и восстановил обязательность службы государству для приписанных к Западным губерниям польских дворян, владевших менее чем сотней крепостных. Дав свободу крепостным, Александр II ликвидировал самую ценную из дворянских привилегий. Последовавшие за этим массовые продажи ставших без дарового труда убыточными имений и исход дворян в города многими воспринимались как «гибель России». Однако некоторые современные историки, проанализировав документы тех лет, приходят к выводу, что капитал, вырученный как от продажи, так и от залога земли, чаще всего вкладывался в торговлю и промышленность, где приносил куда большую прибыль, чем в сельском хозяйстве. Таким образом, те, кто был связан с землей лишь по праву рождения, предпочли распрощаться с «отеческими наделами» и попытать удачи на ином поприще. Многие дворяне воспользовались новыми возможностями и переехали в города, где обрели более родственную культурную среду и новое положение в общественной жизни. Оставшееся на земле меньшинство продолжало сокращаться по численности и по площади принадлежавших ему земель, но зато это меньшинство превращалось в группу преданных своему делу, ориентированных на рынок и на прибыль производителей.
Соответственно изменилась и судьба женщин-дворянок. Отрывок из записки графа Н.А. Протасова-Бахметьева, куратора Александровского лицея и главноуправляющего Собственной Его Императорского Величества канцелярией по учреждениям Императрицы Марии от 6 марта 1899 г., написанной в ответ на обращенные к Особому совещанию требования о выделении казенных средств на создание пансионов для учащихся дворянок, рассказывает об этих переменах: «…Да вряд ли педагогично и полезно было бы возлагать на школу поддержание сословной обособленности, когда последняя так слабо поставлена в самой жизни. Мы видим, что, с одной стороны, ряды нашего потомственного дворянства постоянно пополняются притоком новых сил из служилого сословия; с другой же стороны – потомственное дворянство путем браков постоянно смешивается то с купечеством, то с чиновничеством. Нам также думается, что и „своя усадьба, свой родной семейный очаг“ уже не представляет теперь такого неотъемлемого коэффициента дворянской семьи, как то было прежде. Ведь ныне, с отдалением от земли прикрепленного к ней труда, прежнее поместье – недвижимая родовая собственность – превратилось в капитал, который, по экономическому закону, обладает способностью весьма быстрого передвижения от одного владельца к другому. А потому нам кажется, что вряд ли следует дворянок готовить по преимуществу к усадьбе, которых у большинства дворян уже не существует».
Несмотря на то что судьба дворянки внешне представлялась