Франция. Большой исторический путеводитель. Алексей Дельнов
Читать онлайн книгу.
происходило очень редко: умелых рабочих рук не хватало, и сервы из поколения в поколение работали на одном и том же клочке земли. Делали все, что прикажут и отдавали, сколько прикажут.
Серв не мог даже выбрать себе невесту вне господских владений. И судьей ему был только его же хозяин – ни в какой другой суд он обратиться не мог. Кое-где действовало «право мертвой руки» – если серв умирал, господин мог целиком присвоить его имущество. Но так поступать было не принято, и он милостиво забирал только то, что ему больше всего приглянулось, а наследники могли жить и работать дальше.
Когда читаешь поэзию трубадуров, а они все были людьми благородного происхождения, – иногда диву даешься: откуда бралось такое классовое презрение? Ведь господа и крестьяне веками жили бок о бок, в одном замке укрывались от вражеских набегов, и в церковь ходили одну и ту же, и у одного священника крестили своих детей. Но вот: «Любо видеть мне народ голодающим, раздетым, страждущим, необогретым…» И много чего другого в том же духе. Чувствуется, что искренние слова. Сквозит той злостью, какую испытывает волк к убегающей от него косуле: как же, по праву принадлежащее ему мясо имеет наглость попытаться укрыться в лесной чаще. Так и у господина одно на уме: как бы мужик чего не утаил, как бы не поленился пролить лишнюю каплю пота. А ведь рядом – прославленные на века стихотворные послания тех же авторов к дамам сердца.
Только из церковной среды, поскольку многие клирики были выходцами из народа, могли прозвучать слова сочувствия: «Ведь у бедных сервов нет имущества, за все должны они платить тяжелым трудом, бегать, напрягаться, уставать; кто сосчитает их беды, их страдания, их слезы и стоны!».
Понятно почему, когда начиная с 1100 г. сеньоры стали предоставлять за плату сельским общинам «хартии вольностей», – видя в этом способ быстро получить крупные суммы наличными, – те не скупились, вплоть до того, что по уши влезали в долги. А ведь хартии эти не несли полную свободу. Но они все же фиксировали, а значит, ограничивали обязанности крестьян по отношению к господину, отменяли наиболее тяжкие повинности, ограждали от произвола и вымогательств – для чего иногда восстанавливались в силе давно известные кутюмы, положения обычного права. Во многих случаях хартиями устанавливалось крестьянское общинное самоуправление. Важно и то, что они практически стирали границы между вилланами и сервами – крестьянство в этом смысле становилось более однородным.
А еще сельские жители, если только представлялась такая возможность, легко снимались с места. В те времена многим феодалам, получившим во владение новые земли, надо было осваивать целину: выкорчевывать дебри, осушать болота. И они заключали с крестьянами заманчивые договоры: новосел вступал в совладение землей с господином. Движение таких целинников было массовым – не только из-за социального гнета, но и потому, что во многих старых районах молодым семьям трудно было обзавестись самостоятельным хозяйством.
Память о тех мужественных