Сто тысяч заповедей хаоса. Галина Артемьева
Читать онлайн книгу.
он открыл мою зачетку, собираясь ставить отметку. Я очень надеялась, что это не будет неуд.
– А зачем со шпаргалками пришла? – спросил он вполне мягким человеческим голосом.
– Да это… Это я так… Это мне вместо конспекта, для уверенности, – убежденно врала я.
– Видишь! На воре и шапка горит! Все потеряла! – по-отечески пожурил меня экзаменатор, выводя «отл.» и размашисто расписываясь. – Иди! И больше так не делай! Сама все можешь, зачем зря нарываться!
– Спасибо! Спасибо! Я больше никогда-никогда… – восторженно обещала я.
С чистой совестью обещала, поскольку и так шпорами никогда не пользовалась.
Интересно, что Юлька вышла из аудитории буквально через минуту после меня – с четверкой! Она бросилась ко мне обниматься и благодарить – таких героинь, как я, ей встречать в жизни не приходилось.
– Ты вышла, а он сидит, головой качает, улыбается… Вот, говорит, рожать скоро, а настоящим знаниям и предстоящие роды не помеха. Вот с кого пример надо всем брать. А меня даже по билету спрашивать не стал, спасибо ему, то есть тебе. Спросил, устроит ли меня четверка. Я плечами пожала от обалдения. А он объясняет: мол, по сравнению с предыдущей студенткой все будут выглядеть бледно, так что на пятерку лучше и не рассчитывать. Я киваю, что конечно-конечно, я согласна, не спорю. И вот!!!
Да! Повезло так повезло! Реально.
Так мы и стали подругами.
К этому времени я уже собралась разводиться. Без Юлькиной дружбы можно было бы сильно приуныть.
12. История любви
Хотя история развода – это история моего собственного упрямого идиотизма. Теперь-то я в этом себе признаюсь целиком и полностью.
А дело было так.
Первые месяцы после счастливого обретения друг друга мы с Максом, ошалелые от свалившегося на нас счастья, только и делали, что ублажались и наслаждались. Были уверены, что смысл жизни нами найден.
Помню, как сидели мы через неделю после выпускного в парке у Москва-реки с друзьями, жгли костерок, картошку пекли. Макс меня обнимал, я в полудреме слушала, как он объясняет другу, что главное – женщину своей жизни найти, тогда все становится просто и понятно. Говорил что-то про половинки и целое, про свое везение… Я слушала и во всем соглашалась. И знала, что вот придем домой и снова станем одним целым. И сейчас мы уже – одно целое. Мы же муж и жена. И друг Макса вздыхал и говорил, что нам повезло, как редко кому. Макс наклонял лицо ко мне и целовал меня. И у меня перехватывало дыхание, я сквозь дрему тянулась к нему, он гладил меня по груди. Костер трещал.
– Спит, – прошептал Макс, прижав меня к себе еще крепче. – Девочка моя.
– Повезло тебе, – повторил друг.
…Сейчас, через ужас сколько лет, я точно могу сказать: это самое лучшее воспоминание моей жизни. Кроме, конечно, рождения Егорки. Но Егорка – совсем особое переживание. А в личной моей жизни самое лучшее – это вот тот костерок у реки, моя доверчивая дремота и Макс, шепчущий «Девочка моя».
Только