Значит, там… От слов разведчика у меня на душе появился какой-то мерзкий осадок, какое-то нехорошее предчувствие. Именно поэтому я тут же крикнул в спину уходящему разведчику:

      – Планы поменялись! Выезжаем через сорок минут.

      Глава 4

      Я старался вести машину как можно плавнее. Двухосный прицеп, на котором подмосковные автогонщики когда-то тягали свои спортивные легковушки, был слишком легок для БТР. Решив как следует газануть, я легко мог его перевернуть к чертовой бабушке. Говорил же Крайчеку, что неплохо бы обзавестись чем-то более солидным, но, видимо, до него так и не дошло. А впрочем, я его понимаю. Это лишь третий раз за всю историю существования лагеря, когда в качестве тягловой силы в повозку впряжен мой бронированный конь. Чаще всего поселенцы таскают прицеп на своем горбу, как бурлаки на Волге. Так что прицеп от грузовика, да еще с грузом, вызовет у людей серьезные трудности. Как говорится, овчинка выделки не стоит.

      И все же эта плавная езда меня нервировала и раздражала. Почему? Сам не знаю. Отчего-то втемяшилось в голову, что мы не успеваем, что охраняющей продмаг группе, а стало быть, Пашке и Лизе, угрожает опасность. Пытаясь разобраться в причине этого, в общем-то, несвойственного для меня психоза, я стал вспоминать рассказ усача – командира возвратившейся разведгруппы. Ведь только из него я мог почерпнуть насторожившую меня информацию.

      Итак, что же все-таки такого… подозрительного поведал разведчик? Нашли магазин. Нашли потому, что из-под завала вдруг выглянула вывеска. Подозрительно сие или нет? Трудно сказать, не осмотрев место. Однако, учитывая мой опыт выживания, отмечу: любые непонятные изменения уже по своей сути являются подозрительными.

      Пойдем дальше. Группе из десяти человек удалось в течение получаса раскопать завал. Это значит, что продмаг завалило так себе, не очень основательно. Ни фига себе не очень, если раньше даже вывески видно не было! Вообще-то, это сперва не было видно, а потом она прорисовалась. Это что ж значит? А значит это, что груда битых кирпичей вдруг стала меньше. Насколько меньше? Осыпалось десятка два силикатных брусков или куда-то испарилась пара тонн их грязно-белых пыльных собратьев? Опять же, вопрос.