Когда дверь за нею закрылась, Славка, осторожно приподняв его за плечи, стащила грязную, в клочья изорванную рубаху. Некогда она была чистой, белой, вот даже вышитые узоры-обереги виднеются из-под пятен. Что ж, постирать да зашить – невелика забота… Куда большее опасение вызывали раны его, рваные, глубокие порезы, проходящие по груди, шее, спине, более всего оказалось их на руках: вероятно, он, пытаясь сберечь от ударов когтистой лапы лицо, выставил вперёд руки. Кровь почти остановилась, но в некоторых местах, где царапины были особенно глубокие, она всё ещё выходила. Юноша был бледен, дышал с трудом, и Славка уже готова была бежать за матерью, но дверь отворилась, и Весна Любимовна вернулась с ведром воды в одной руке и льняной тканиной в другой. Нескольких длинных и широких лоскутьев должно было хватить на перевязки.