Матерый мент. Николай Леонов
Читать онлайн книгу.
мягко перебил ее Гуров, – вы почти наверняка правы, и Петр – это Петр Николаевич Орлов. Но я пока настолько мало знаю, что мне важно все, любая зацепка, даже ее тень. Вот еще один важный вопрос: ваш муж был пунктуальным человеком?
– Да, Саша очень любил порядок и точность, – не задумываясь, ответила вдова, – говорил, что со временем надо быть на «вы», этот самый страшный из тиранов фамильярности не прощает. Как он меня когда-то в молодости ругал за пятиминутное опоздание! Отучил постепенно. Но при чем тут это?
– При том, что убийца знал, во сколько Александр Иосифович выйдет с собакой из подъезда, – Гуров помолчал немного, – он ждал не больше десяти минут. У вас было принято всегда выгуливать Черча в девять вечера?
– Да, в девять и утром в семь часов. Черч у нас десятый год, и каждый день, если не на даче… Когда Саша не мог, уезжал куда, то я с ним гуляла, а когда Валюша с нами жила, она. – Взгляд женщины остановился на лежащем около двери комнаты ротвейлере. – А вот сегодня никуда он утром со мной не пошел, так и лежит тут со вчерашнего. И не ест, – тихо добавила она.
– Как вы думаете, кто мог знать о таком вашем распорядке? Люди, которые часто бывали у вас дома?
– Конечно. Но не только, это же не государственная тайна. Соседи, весь двор, наконец, – в ее голосе Гуров услышал чуть заметные нотки иронии. – Кто угодно мог подсесть на лавочку к нашим пенсионеркам и так, между прочим, расспросить, во сколько академик с четвертого этажа гуляет со своей собакой. Я не права?
– То-то и беда, что правы, – кивнул Гуров, подумав, что все равно возьмет эту тему на заметку: его инстинкт сыщика, то самое необъяснимое «чутье» подсказывало ему важность почти минутного совпадения начала этой злосчастной прогулки и появления машины убийцы во дворе дома по 2-му Ботаническому переулку. – Скажите, за последнее время никто не угрожал вашему мужу или вам? Звонки, может быть, анонимные письма? И вообще, не случалось ли чего-нибудь необычного, странного, такого, чтобы «из колеи»?
– Нет, ничего подобного не припоминается, – помолчав немного, ответила она. – Если только Саша не сказал, но мне в это слабо верится. От меня он ничего скрывать не стал бы.
– Были у вашего мужа враги, Любовь Александровна?
– Таких, что пошли бы на убийство, не было. А недоброжелателей и мелких пакостников хватало в достатке. Саша ведь был человек прямой, компромиссы не любил, а компромиссов с совестью не признавал в принципе. А наука, если изнутри посмотреть, – это смесь коммунальной кухни и феодальной грызни, война всех против всех. И не думайте, что только у нас, в России, всюду так, – Любовь Александровна печально посмотрела на Гурова. – Докторантов его топили, это было, на выборах в действительные члены академии прокатили в позапрошлом году, внутреннюю рецензию на последнюю Сашину монографию такую написал некто, что впору на забор, а не в академическое издательство. Он, шутки ради, молодежный сленг иногда употреблял и не раз говорил мне, что ему все это тявканье из подворотни,