Новые записки санитара морга. Артемий Ульянов
Читать онлайн книгу.
скорбные звуки симфонического оркестра. И перед нами стало разворачиваться запретное для детских глаз действо. Лафет, на котором был гроб, медленно полз по древней брусчатке Красной площади, которая видела столько смертей, что если бы все покойники появились на ней разом, то навряд ли поместились бы там. Заливаясь нервным алым румянцем, я жадно впитывал атмосферу происходящего на экране. В какой-то момент я вдруг с ужасом осознал, что нечто подобное когда-нибудь произойдет с каждым из тех, кто был рядом со мной в физкультурном зале. И с каждым, кто был за его стенами. И что прямо сейчас по планете маршируют тысячи и тысячи людей, провожая в последний путь мертвецов, чтобы со временем встать на их место. Все мы, и даже те, кто еще не родился на этом свете, стоим в очереди к собственной яме. Секунду спустя мои глаза наполнились слезами. И в тот же миг великая Страна Советов взвыла тысячами гудков, сливающимися в единый протяжный стон, будто оплакивая бренность человеческого бытия.
В ту ночь Тёма Антонов уснул раньше обычного, не в силах больше переживать это тяжелое открытие.
…Школьная пора его была настолько унылой, что он невзлюбил ее всей душой, а потому мы просто перелистнем страницы тех лет, чтобы не разбудить дурных воспоминаний. И как только мы захлопнем эту личную эпоху Тёмы Антонова, он тут же стремительно повзрослеет. Настолько, что станет отчетливо виден на другом берегу моей памяти, в хирургической пижаме и старомодных кроссовках…
Итак, спустя двенадцать лет после первых в своей жизни похорон 18-летний Антонов, совсем взрослый для государства, но еще такой хрупкий и неоперившийся для жизни, стал частью похоронного дела. А именно – заступил на должность санитара одного из московских моргов. Почему он там оказался?
Его привели туда два пути. Ведь все люди на этом свете идут сквозь жизнь двумя путями. Очевидным, объяснимым, который легко виден и вымощен простыми бытовыми понятиями. И скрытым, сотканным из тончайших материй, о которых человек лишь может догадываться, пытаясь на ощупь разгадать их смысл.
Антонов не был исключением. Его очевидный путь был прост. Диплом медицинского училища, романтическая крутизна потустороннего, эпатажность профессии. И заработок. А скрытый смысл залегал где-то глубоко внутри его 18-летнего существования, словно угольный пласт. В нем спрессовались похороны Брежнева, вина за смерть крошечного желторотого воробья (которого они вместе с мамой нашли на асфальте, да так и не смогли выходить), страх перед скоротечностью человеческой жизни, желание заглянуть за ее невидимые границы. И подростковая вера в Бога, полная вопросов и чувства несправедливости.
Так или иначе, тогда, в середине девяностых, я занимался непростым, тяжелым и грязным мужским делом – хоронил свой великий народ. День за днем сквозь нас текла вереница тел, которых мы, санитары, отдавали в руки живым. А когда живые соприкасались с мертвыми, в стенах морга на наших глазах случалось людское горе, людское