На похороны недавнего жениха подруги старались не опоздать и все же прибыли только к выносу тела. Еще дома женщины строго распределили обязанности, и теперь Люся прочно приклеилась к спине Жанны, а Василиса, вооружившись дешевеньким фотоаппаратом-мыльницей, со скорбным лицом щелкала всех присутствующих. На нее была возложена особенная миссия: по фотографии Дима Фокеев, сосед, должен был опознать, кто приходил к ним в дом вместе с женихом. Надо сказать, что именно эта задача разрешилась легче всего. И даже без Димы. Василиса сразу заметила высокого крепкого парня. Он шел с непокрытой головой, в распахнутой дубленке, а на его шее болтался синий шарф с маленьким желтым орлом. Женщина без устали щелкала фотоаппаратом и боялась только одного – чтобы не кончилась пленка. Не забывая всем своим видом соответствовать трагическому моменту, Василиса обводила взглядом горестную толпу. Народу было совсем немного. Почему-то все больше бабушки и женщины унылого возраста, а из молодежи помимо вдовы шествовал только парень с синим шарфом да две-три подружки Жанны, которые, то и дело сбиваясь с траурного настроя, неприлично хихикали. Вот, пожалуй, и все. Хотя нет. Чуть поодаль от процессии бежала стайка ребятни, которым все было интересно. Василиса и на них навела объектив, но коварная мыльница замерзла и отказалась работать. Пришлось отчаянно на нее дышать и даже засунуть под шубейку, поближе к тощей груди. Впрочем, ребятню она фотографировать не спешила, у нее был серьезный трофей – кадры парня с синим шарфом. Теперь у него можно будет смело поинтересоваться, какого хрена он выискивал в их квартире. Осталось выяснить, кто это такой, и Василиса, пустив горючую слезу, обратилась к одной из старушек:

      – Скажите, а кто вон тот господин, что-то я его не припомню?

      – Вон тот-то? Так это вроде как подельник его по работе. Вместе трудились, стало быть.

      Спросить, а где же, собственно, трудился усопший, Василиса постеснялась – еще чего доброго и ее спросят, кем она приходится.

      Людмила упорно держалась позади вдовы. Чтобы ни у кого не возникло желания турнуть ее отсюда, она старательно горевала и скроила такую трагическую мину, что при взгляде на нее родственники завывали еще заливистей, а бабульки крестились и толкали друг друга в бока:

      – Глянь, мать-то как кручинится. Инда инсульт хватил, вишь как морду у ей перекособочило.

      И все же произошла заминка. В катафалке вместе с убиенным могли ехать только родственники, но упускать Жанну было нельзя, и Люся, кряхтя, втискивалась вслед за ней. Вдова же, будто случайно, медленно просовывалась в двери и между делом выпихивала упругим задом скорбную Люсю.

      – Да что ж такое! – возмутилась наконец Люська, потеряв всякое терпение. – Убери задницу! Не видишь, людям сесть некуда!

      Изо всех сил она толкнула препятствие, и молодая дама, потеряв равновесие, рухнула в траурное ложе