В клубе заседание началось с минуты молчания. В этот день, как никогда, собралось столько народу, что в маленькой комнатке мгновенно стало душно.

      – Я не буду вас долго задерживать, – горестно проговорила Гутя, внимательно вглядываясь в знакомые лица. – Я только хочу, чтобы каждый из вас что-нибудь вспомнил о нашем славном товарище. Мне будет интересна каждая мелочь, любой, незначительный пустяк. Ну же, кто начнет?

      Сначала люди молчали, видимо, подбирали правильные, теплые слова, а потом все заговорили, перебивая друг друга.

      – Я вот так вам обскажу! – вскочила новенькая пухленькая женщина, которая приехала недавно из маленького городка и сразу, прямо с вещами заявилась к Гуте с требованием найти ей жениха, потому что она его по старой традиции в дом хочет запустить первым, как кота. – Я вот так вам обскажу! Я вот лично с этим Геннадием Архиповичем не успела близко обзнакомиться, но сразу же заметила – хороший мужик! Просто… просто Ричард Гир! Потому что матом не ругается, вот!

      – Абсолютно с вами согласный по всем статьям! По всем статьям! – вскочил дряблый старичок Антон Андреевич, который никак не мог выбрать себе молоденькую супругу. – Вот сядет, бывало, со мной рядышком и ну про новые находки мамонтов рассказывать, и ну рассказывать! И ведь удивительная вещь! Это он мне рассказал, что самый древний археоптерикс был найден…

      – Не могу ничего сказать по поводу археоптерикса, но в колготках он оч-чень неплохо разбирался, – лукаво хихикнула молоденькая любительница кобелей Валерия. – На Новый год он мне такие классные подарил, с тюльпанчиками! Просто супер! А потом еще…

      – Уж не знаю, как там с колготками, но вот когда мой Мишенька на Любочке женился, Геннадий Архипович как раз со мной… дружил, – перебила девицу Дарья Викторовна. – И он прямо за столом такие теплые слова говорил Мишеньке, такие теплые… И все про меня, про мать то есть. Очень сердечный человек был, очень сердечный.

      – Ой, ну при чем тут какая-то сердечность? – презрительно протянула Виктория Даниловна. – Этот мужчина обладал совершенно эксклюзивным даром – он умел любить! Меня! Просто страшно вспомнить все его страдания, серенады, его стихи, которые он мне писал…

      Дарья Викторовна нахмурилась:

      – Позвольте, милочка, все, что о вас можно написать, уже написали на всех заборах! – и она презрительно отвернулась.

      Но Викторию Даниловну не так-то просто было заткнуть. Она закинула ногу на ногу и с вызовом продолжала:

      – Геннадий писал мне просто баллады! Боюсь, не смогу вспомнить… Сейчас, минуточку… «ты такая запретная, адская, словно порнокассета пиратская…». Это он, к вашему сведению, лично сочинил и мне посвятил.

      Женщины вскипели.

      – Ну