Синдром Л. Андрей Остальский
Читать онлайн книгу.
Установил: зовут молодого человека Сережей, а лет ему четырнадцать. Школьник. Школьник, а туда же.
Если верить его показаниям, выяснилась следующая картина: в незнакомой компании он познакомился с юношей более зрелого возраста, который «сильно выпендривался» перед девчонками из Сережиного класса, хвастался, что водится с диссидентами, ругал правительство, говорил: нет у нас свободы слова. Юноша, кстати, был вдобавок «еврей противный» и так задавался, что просто было невозможно терпеть. Вот Сережа рассказал об этом безобразном случае своему приятелю, отец которого «работает там же, где и вы».
– Но ты же знал об этом, знал ведь, где папа твоего друга работает, так что понимал, что делаешь?
– Да, но…
– Никаких «но»! Ты уже взрослый и прекрасно предвидел последствия своих действий. В некоторых странах в твоем возрасте уже расстреливают. (Эко я хватил, думаю, теперь совсем расклеится.) Ну да ладно, нечего реветь, давай рассказывай, что было.
– Нет, я не знал, не знал. Вдруг через два дня меня вызвали к директору. Директриса перепуганная, убежала, даже посмотреть на меня боялась. А в ее кабинете сидят два здоровенных мужика. Говорят, спасибо за очень ценное сообщение. Ты – настоящий патриот, каких мало. Но теперь тебе придется помочь нам искоренить эту заразу. Я говорю: я не могу, я не справлюсь, я не шпион. Они говорят, ничего мы тебя научим. И вообще, ты на чьей стороне? Если на вражеской, то о’кей, мы тебя во враги запишем. Навсегда, типа того.
– Ладно, не привирай, – говорю, – не могли они так примитивно разговаривать.
– Нет, это я в сокращенном виде. Разговор ведь минут сорок длился. Родители говорят, все, не видать тебе теперь твоего авиационного, и никакого другого вуза тоже не видать, и в Москве, наверно, не удастся зацепиться, какой же ты дурак, что влип в такую историю.
– Ты дурак потому, что родителям рассказал. Небось ведь предупреждали тебя дяденьки: никому ни слова, даже родителям, а то… Ну что молчишь, ведь предупреждали?
– Да… Но я не мог, мне надо было рассказать кому-то…
– Ладно, не реви, стыдно в этом возрасте… Они хоть сказали, из какого управления? А может, из райотдела?
– Не-а… Директриса сказала: из Чека. И мне знаете, дядя Саша, что особенно обидно? Что Леху, моего приятеля, хотят чистеньким оставить, он-то не должен сотрудничать, его, говорит, потом отец будет в разведку толкать, а там стукачей не любят…
– Фу, какие слова, откуда ты их набрался только? Забудь раз и навсегда! Обещаешь? Ну ладно, слушай, так и быть, научу тебя, как себя вести.
…Приехал я в тот день домой от матери какой-то совершенно опустошенный. На душе было небывало гадко – не досадно, не обидно, не больно, а именно пусто. В жизни не было никакого смысла – вообще никакого.
Сел на диван, посидел, посмотрел в стенку. Потом встал, пошел к письменному столу, пошарил в ящиках, нашел прошлогоднюю пачку «Явы» – во сколько я уже не курил-то, оказывается! – сел в кресло, зажег сигарету и затянулся. Вкус у сигареты был отвратительный, она вся пропахла чем-то вроде клея,