Мегги читает

      У каждой книги есть душа. Душа того, кто ее написал, и души тех, кто читал и переживал ее, и мечтал над ней.

      Когда в доме Элинор все стихло и луна залила сад своим светом, Мегги надела платье, которое сшила ей Реза. Несколько месяцев назад Мегги расспрашивала мать, во что одевались женщины в Чернильном мире.

      – Какие женщины? – откликнулась Реза. – Крестьянки? Комедиантки? Княжеские дочери? Служанки?

      – А ты что носила? – спросила Мегги.

      Тогда Реза с Дариусом поехали в ближайший городок и купили там ткань, простую, грубую ткань красного цвета. Потом Реза попросила Элинор достать из кладовки старую швейную машинку.

      – Такое платье я носила, когда жила служанкой в крепости Каприкорна, – пояснила она, накидывая на Мегги готовый наряд. – Для крестьянки оно было бы слишком нарядным, но для служанки богатого человека – в самый раз. А Мортола очень гордилась тем, что мы одеты лишь немного хуже, чем прислуга герцога, хотя прислуживаем всего лишь банде разбойников.

      Мегги подошла к зеркалу на дверце шкафа и внимательно оглядела себя. Ощущение было странное. В Чернильном мире она тоже будет чужой, платье тут ничего не изменит. «Чужой, как Сажерук здесь, – подумала она и вспомнила несчастное выражение его глаз. – Чушь! – сердито сказала она себе, откидывая назад волосы. – Я же не останусь там на десять лет».

      Рукава у платья вышли немного коротки, да и в груди оно было тесновато.

      – Ах ты Господи, Мегги! – воскликнула Элинор, впервые заметившая, что грудь у Мегги уже не плоская, как переплет книги. – Ты, кажется, окончательно вышла из возраста Пеппи Длинныйчулок?

      Для Фарида не отыскалось подходящего наряда ни на чердаке, ни в чемоданах в кладовке, сколько ни рылась там Мегги, но мальчика это, кажется, не беспокоило.

      – Подумаешь, – усмехнулся он. – Если все получится, мы сперва окажемся в лесу. Там до моих штанов точно никому дела не будет, а как только попадем в какое-нибудь населенное место, я сопру себе одежку!

      Для него всегда все было просто. Угрызения совести, которые испытывала Мегги перед Мо и Резой, были ему так же непонятны, как ее хлопоты о подходящей одежде.

      – Это еще почему? – спросил он, недоумевающе глядя на нее, когда она призналась, что не смеет глядеть в глаза Мо и матери с тех пор, как решилась уйти с ним.

      – Тебе тринадцать лет! Они бы наверняка скоро выдали тебя замуж, правда?

      – Выдали замуж? – Мегги почувствовала,