Урусут. Дмитрий Рыков
Читать онлайн книгу.
кинулся в хлев, там жалобно мычала корова, схватил, сколько смог в охапку, сухой соломы и побежал, по дороге ее рассыпая. Матушка уже спускалась по земляным ступеням. Поняв замысел отца, он закричал на батяню:
– А ты как же?!
– Лезь, ядрена мать! – заорал тот в ответ.
Не успели.
Во двор зашел татарин и ощерился. Он молча смотрел на Белых Лбов и играл обнаженной саблей.
– Чичас, сынок, чичас… – бормотал старший и разбрасывал солому вокруг входа. – Ты полезай, я и крышку забросаю…
У пацана вдруг полились слезы.
Ордынец что-то гортанно выкрикнул.
– Батя… – простонал Олег.
– Я справлюсь, полезай!
Сын ступил в яму, Иван выхватил топор и с криком кинулся на бесермена. Тот ловко увернулся от маха, вонзил саблю древоделе в бок, потом для верности следующим толчком вогнал ее еще глубже и повернул, насколько смог, вокруг оси. Будто намеренно показывая отца сыну, ворог, не вынимая клинок, сделал шаг в сторону, отчего батяня оказался лицом к Олежке. На губах показалась кровь, недвижимые глаза были уже мертвы.
– А-а-а! – не помня себя, бросился мальчишка на убийцу. Тот не успел вытащить саблю и ударил отрока кулаком свободной руки, снизу вверх. Удар пришелся в висок, плотницкий сын упал на спину, топорик больно надавил на позвоночник.
Ужасающий вопль раздался из погреба. В нем соединилось все – и плач по погибшему мужу, и осознание неизбежной смерти и своей, и сына. Татарин, распознав женский голос, заулыбался, выдернул клинок из трупа и зашагал к погребу.
Олег сквозь слезы видел, как окровавленное тело отца упало на землю, как мать вышла наружу, и как сменилась гримаса на лице разбойника с радостной на сердитую – это он увидел маманин огромный живот. Пробормотав бесерменские проклятья, тать вонзил клинок прямо в него и начал вырезать плод из чрева.
Слезы вдруг высохли.
Олег поднялся, взял топорик, прицелился, размахнулся и метнул его. Лезвие воткнулось ордынцу чуть ниже затылка, а сила броска оказалась такова, что топор вошел до основания. Ворог повалился на мать, и два трупа легли рядом. Мальчик не думал ни о чем, он не хотел думать, он не хотел смотреть. Но он подошел к отцу, закрыл ему вежды, снял дедовский крест и повесил на себя, он подошел к матери, закрыл вежды ей, он вынул топорик, вытер его от крови соломой, засунул за спину за пояс, вытащил из мамани татарскую саблю, ее вытирать не стал – она звала новую кровь. На улице бесчинствовали ордынцы, он направился в другую сторону. Перелез через плетень к соседям, спрыгнул на землю, и сразу нога поехала на чем-то склизком. Он опустил глаза и увидел разрубленное надвое тело Митрошки. Внутренности вывалились на траву. Невдалеке лежал труп Васятки – видно, тот пытался побежать, когда сабля отсекла ему голову – так он лежал, вытянув вперед руки, а перед ними находилась голова. Казалось, Вася хотел ее взять и вернуть на место. Из-за амбара раздался визг. Олег забежал за угол – татарин, спиной к нему, держал лежащую Анфиску одной рукой, а другой задирал ей рубашку – рвал так, что в стороны летели лоскуты. Рядом, прислонившись