Небольшая золотая монетка покоилась у меня в защелкнутом отсеке бумажника, который сам находился в застегнутом внутреннем кармане летнего пиджака. Монетка оказалась грязноватой, замечена была внимательным глазом пристава, но отличить ее среди нескольких медных монет не вглядываясь, было бы трудно. К тому же, преступников интересовал бумажник художника, а не мелочь в кармане, общею суммой менее пятнадцати копеек.

      Да…

      А почему я произнес про себя «преступников», откуда взялось множественное это число?

      Мы ехали от Никитской к Большому Каменному мосту, а там, налево, уже недалеко совсем Кадаши.

      Откуда взялось «преступники»?

      Вот надо чтоб этак выскакивало из головы!

      Вчера, засыпая, я думал об рассказанных Казанцевым обстоятельствах, и странным мне показалось, что у убийцы не было сообщника, который бы дал знать ему, что жертва приближается – ну, странно как-то предполагать, что убийца томился за дверью в постоянной напряженной готовности; в уголовном мире нетрудная вовсе задача – найти для такого дела мелкого себе помощника.

      Вспомнив и обрадовавшись, я быстро изложил свою логику старшим.

      – Хм, дело говорит, – признал Казанцев.

      Дядя отреагировал скорее нейтрально:

      – Ну что ты хочешь от математика, им по профессии до́лжно непротиворечивые конструкции создавать.

      И чувствовалось: дяде не мысли сейчас нужны, а место преступного происшествия.

      Скоро совсем мы там оказались.

      Точнее, подъехали к дому, где всё произошло, и где сейчас нас ожидали пристав с помощником и шагах в трех позади женщина – молодая, непримечательная какая-то.

      Полицейские чины вытянулись перед прибывшим начальником, тот быстро вылез из коляски и поздоровался с каждым за руку, кивнул женщине со словами, что долго ее не задержат, представил нас, еще сидевших в коляске, своим подчиненным.

      Дядя, тем временем, использовал