– А это ты видела? – спросила Анну соседка, Дарби Мерси, следом за ней заходя в дом.

      Анна искренне любила Дарби, но сейчас ей хотелось побыть в одиночестве. После общения с Интерполом она мечтала лишь о горячем душе, травяном чае и двенадцатичасовом сне.

      – Что видела? – уточнила она, надеясь услышать в ответ что-нибудь простое и короткое.

      – Сегодняшний «Инквизитор»?

      – Я была слишком занята, чтобы читать газеты.

      – Даже мимо газетного киоска не проходила? Ведь все прямо на первой полосе.

      – Что – все?

      Судя по тону Дарби, ей это «все» точно не понравится. Однако на сегодня проблем и так выше крыши, так что бы там ни было, она как-нибудь справится с этим завтра, после того как хорошенько отоспится и отдохнет.

      – Твоя фотография.

      Анна устало вздохнула и отправилась на кухню, но вместо чая решила прибегнуть к каберне совиньону. Оба этих напитка помогали ей быстро заснуть, но вино, в отличие от чая, еще и давало ей на время возможность забыть о том, во что превратилась ее жизнь.

      – И на чем меня подловили на этот раз?

      Она уже не раз попадала на первые полосы газет, особенно после того, как Далтон Ротшильд наврал об их отношениях.

      – «Кутерьма на великосветском аукционе», – прочитала Дарби.

      – Понятно, – пробормотала Анна, доставая из холодильника бутылку и роясь в шкафчике в поисках штопора. – И что там дальше?

      Дарби уселась на высокий барный стул и расправила перед собой газету:

      – «Не в силах очистить ни свое собственное имя, ни репутацию своей фирмы после скандала с «Золотым сердцем», Анна Ричардсон решила пойти по давно протоптанной тропинке».

      – По какой еще тропинке? – удивилась Анна, откупоривая бутылку.

      – Решить все проблемы через постель.

      – Через постель Далтона? – Какая-то странная логика. Про них писали уже два месяца подряд, к чему опять возвращаться к этой теме?

      – Через постель принца Раифа Коури.

      Анна замерла с поднятым штопором в руке:

      – Что?

      – Ты меня слышала.

      – Это что-то новенькое.

      – Но у них есть фотография.

      – И что с того? – В газетах уже мелькали сотни ее фотографий, и лично ей больше всего нравилась та, на которой она проливает кофе себе на блузку перед Метрополитен-оперой.

      – На ней ты целуешь принца.

      Анна почувствовала, как кровь отлила у нее от лица.

      – И на фотошоп не похоже.

      Анна подошла к столику, на котором лежала газета.

      – Черт, – выдохнула она, любуясь на себя и Раифа. Она обнимает