Народная Русь. Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа. Аполлон Коринфский
Читать онлайн книгу.
именами. «То не белая березынька к земле клонится, не бумажные листочки расстилаются»… – выводит одна запевка. «Кудрявая березынька под окошечком, а в окошечке не касаточка, не ласточка – сидит красна девица…» – сливается с первой другая песня. «Вечор моя березынька, вечор моя кудрявая, кудрявая, зеленая, ах мелколистная, вечор моя березынька долго шумела, долго шумела – сердечушку от мила дружка несла весточку, ах кудрявая!»… – заливается третья… «Во поле березынька стояла, во поле кудрявая шумела. Люли-люли, стояла; люли-люли, шумела!» – звенит залихватский перебор четвертой. И не будет конца этим песням, если приняться перебирать их одну за другой.
На веселый Семик – девичий праздник, на Троицу с Духовым днем, слывущие «Зелеными Святками», поются в честь березки особые песни. Эти дни являются настоящим праздником в жизни белой-кудрявой красавицы лесного царства. Завивают красны девушки венки, пускают их на воду, загадывают по ним о судьбе да о суженых; носят березку, наряженную в цветы да в ленты, по деревне; хороводы под березками водят. И всюду она красуется тогда – где на Руси есть живой человек.
Не одной березе-березыньке народное крылатое слово честь-честью воздает – не обошло оно и других представителей зеленокудрого царства, – как лиственных, так и хвойных. Последние даже ближе-роднее угрюмому Русскому Северу. Бродя под сенью сосен, этих стройных красавиц, готовых если не по дородству, то по статности, поспорить не только с белой березою, а и с заморскими пальмами, – обмолвился о них подлесный пахарь целым рядом загадок. «Что цветет без цвета? – загадывает он одну. – Эко ты дерево! И зиму, и лето зелено!», «Весной цвету, летом плод приношу, осенью не увядаю, зимой не умираю!» – поясняет другими загадками. «Мал-маленек, сверху – рогатка!» – присматриваясь к елке, думает он. «Стоит дряво, висит кудряво, по краям мохнато, в середке сладко!» – гласит народная молвь о кедре. «Не бей меня, не ломи меня; лезь на меня; есть у меня!» – добавляют к ней сибиряки, промышляющие собиранием кедровых орехов. С этими загадками – в близком родстве-свойстве сказавшиеся о простом орешнике: «Весь мохнатка, в мохнатке – гладко, в гладке – сладко!». «Есть на мне, есть во мне, нагни меня, бери меня! Достанешь гладко, расколешь – сладко!» и т. п.
Осина, трепещущая при одной мысли о своем вековечном позоре, осина заклеймлена в народной молви проклятием. «Горькая осина – проклятая Июдина виселица!» – говорит деревенский люд, вспоминаючи о том, что это дерево избрал предатель Света Истины для своей смертной петли. «Какое проклятое дерево без ветра шумит?» – загадывается об осине загадка. В чернолесье сплошь да рядом встретишь обок с «Июдиной виселицей» кудреватую липу, приманивающую пчел – Божьих работниц – своим медовым цветом, а лесопромышленника – соблазняющую лыком да лутошками. Пахари-лапотники, глядючи на липу-щеголиху, повторяют друг за дружкой: «Шел я по дорожке, нашел лисят, все на липке висят. У них лапы гусины, а сами в башмаках; я их – тык,