Круто! Ай да йети! Ай да сукин сын!

      Это ж целый отряд можно сколотить и ходить с ним в бой. Реально сразу некисло прокачаться… Нет, слишком тупо и банально. Перебьют моих хай-петов, то бишь питомцев, и останусь я без поддержки. Думай, голова!

      Плохо, что все еще мало информации. Прежде надо лучше познакомиться с этим миром, а потом принимать решения. Я ж пока ничего почти про местные дела не знаю.

      Вага покашлял. Он сидел на земле, поджав ноги, смотрел выжидающе.

      – Спасибо, – проговорил я и вспомнил про задание Косого. – А все-таки ключ?..

      Мутант мотнул косматой башкой, издал короткий рык и проговорил:

      – Тебя Кошой пришлал? Глупый штарый человек! Он вообще не жнает, что это за ключ. Думает, что откроет ворота, за которыми шклад оружия, но это не так.

      – А как?

      Мутант махнул лапой.

      – Ты ничего не шможешь шделать – шлаб еще.

      Аж обидно стало. Ну да, мал. Зато удал.

      – А я попробую.

      Вага вздохнул и прижал лапу к боку, сомкнул веки и скрипнул зубами, будто от боли.

      – Я штар и болен, как и этот мир. Я был, когда он рождалшя, и теперь подпираю плешами небо и потому не могу умереть. Штарые раны болят… Нештерпимо болят.

      Проверяет он меня, что ли? Крючки с наживкой разбрасывает. Ладно, будь по-твоему, ворчливый йети. Давай уже, не тяни винду за трей – считай, что клиент заглотнул наживку… Подсекай – клюет!

      – И чем могу тебе помочь? – я опустился на примятую траву рядом с Вагой. Ноги гудели, будто прошел десятки километров.

      Мутант оживился, вроде даже улыбнулся – передних зубов у него не было, только клыки торчали.

      – Штарые раны ноют бежбожно. Ушел бы навшегда, да не могу, у меня еще дела в этом мире. Важные дела. Но не найти шреди людей доштойных. Вы глупые и жадные.

      – Давай, говори, что у тебя, а там разберемся, достоен или нет.

      Он посмотрел, будто ощупывал, взвешивал мои возможности. Наконец изрек:

      – Для нашала ижбавь меня от боли. Моя кровь отравлена ижлушением. Принеши регенератор… Шприш-ампула, таких больше нигде нет. Они должны шохраниться в штаром Гошпитале.

      – Это где? Я еще плохо ориентируюсь.

      Вага сунул лапу в карман штанов, вынул сложенный вчетверо листок, мятый, в масляных пятнах, протянул мне.

      Что сасквоч в него заворачивал? Сало? Поборов желание взять бумажку двумя пальцами, положил ее на ладонь и развернул: карта окрестностей! Даже такая затрапезная мне сейчас еще не по карману.

      – Разберешься? – Вага, кряхтя, поднялся.

      – Разберусь, куда денусь.

      – Пошмотрим. Ешли поможешь – ужнаешь кое-что про Техножамок. Я был там. Так меня некоторые и наживали: Страж Техножамка. Какое это мешто!

      – Расскажи о нем хоть что-то, – попросил я, не поднимая головы. – Мне, так чувствую, теперь много рисковать придется, чтобы помочь тебе. Так хоть знать бы, ради чего рискую?

      Он надолго замолчал, и в конце концов я не выдержал, оторвавшись от карты, посмотрел на него. Страж Технозамка глядел вдаль, взгляд его был затуманен,