В Париж на поминки. Назим Зейналлы
Читать онлайн книгу.
Нет у неё никаких морщин
− Значит, тебе надо очки, если ты не видел морщины у неё на лбу и даже на носу.
− И всё же выглядит она хоть куда, − возразил я.
− Для женщины бальзаковского возраста может быть и ”хоть куда”, но не больше.
−А ты знаешь, про какой возраст женщины писал Бальзак?
−Наверно о таком, − неуверенно сказал Фуад и показал на неё.
−Вот именно, Бальзак…
Николь, отложив телефонную трубку, смотрела на нас с любопытством. Затем подошла и внимательно глядя на нас, протянула руку в сторону портрета и спросила что-то на французском.
Чуть повернув свою прелестную головку, она слегка прищурилась и окинула меня изучающим взглядом. Я промычал, не зная, что сказать, затем на всякий случай закивал головой. На стене висел портрет любителя пышных застолий, толстого чудака с пышными усами в простой светлой рубашке из полотна. Хмурое и чем-то недовольное выражение лица говорило о том, что его оторвали от вкусной еды. Наверное, это портрет её отца, а может быть и деда или какого-нибудь другого французского родственника.
Фуад был занят изучением интерьера комнаты и поняв, что надо выходить из положения, я толкнул его локтём. Наконец он “проснулся” и повернулся к нам.
− Хватит рассматривать комнату, − прошипел я.
− Это будуар!
− Не имеет значения.
− Будуар − эта мечта каждой женщины.
− И твоей тоже? Лучше узнай, что она хочет.
Фуад переспросил Николь, затем задумался, почесал бороду и сказал:
− Насколько я понял, она спросила: “Вы знаете, кто это?”.
Этим чудаком на стене оказался французский писатель девятнадцатого века Бальзак, а Николь активный член общества любителей его творчества. Она взяла меня за руку и подвела к портрету. Рама была такой же внушительной, как и сам Бальзак, вернее, правильно было произносить Оноре де Бальзак. Портрет был обрамлён в пышную золочённую раму с бронзовыми накладками и украшенную затейливым орнаментом. Я согласился с Фуадом, что только после смерти творческий человек получает позолочённую рамку. Николь ещё долго рассказывала о нём. То, что она говорила, я не понимал, но что она хотела сказать, понял даже я, вернее сказать, догадался. Потом мы узнали, что она приняла нас за испанцев, и что у нас в начале был очень смешной вид. Но тогда непонятно, отчего у неё был такой испуганный вид. Проходя через комнату я увидел из окна нижнюю площадку металлической башни, построенной Эйфелем. Около туалетного столика, инкрустированного изображением птиц, мы пропустили её вперёд к двери, и у меня была отличная возможность ещё раз оценить её стройную фигуру и походку. На мой вопрос, читал ли он хоть один роман Оноре де Бальзака, Фуад на ходу отрицательно покачал головой. Он, кроме вывесок на улице, разумеется, ничего ни читал, а бильярд занимал всё его свободное время. Я читал, но только сборники рассказов. В школьные годы “Озорные рассказы” Бальзака считались суперэротической книгой как и “Декамерон” Джованни Боккаччо.