Для моего поколения понятие свободы отдает фальшью: нам о ней все уши прожужжали, но у меня глубокое чувство, что мы вовсе не свободны. Тем не менее Гессе подвигнул меня к тому, чтобы постоянно пытаться завоевать «свою» свободу и делать все, чтобы избежать судьбы, предначертанной мне моим социальным кругом. Герой романа Гарри Галлер – буржуа, но буржуа маргинальный; он отвергает буржуазные ценности и манеры. В моем понимании он близок персонажу другого романа, перед которым преклонялась моя мать («Пан» Кнута Гамсуна), – тот жил одиноким в затерянной в лесу хижине. Гарри Галлер – мизантропическое и склонное к суициду alter ego автора – благодаря сдвинутому в абсурд восприятию реальности и общества предстает чрезвычайно созвучным современности персонажем, предтечей Бардамю, Мерсо и Рокантена[22], а благодаря своему отношению к сексу и своему глубочайшему пессимизму, возможно, предтечей героев таких американских авторов, как Буковски; так же, как Чинаски – alter ego Буковски, – Галлер пребывает в поисках себя и исповедует определенную разновидность стоицизма. (Отметим кстати, что Чарльз Буковски – немец по рождению, как и Гессе.)

      Следует также остановиться на чрезвычайно смелой композиции романа. Книга построена по принципу русской матрешки: сначала предисловие «издателя» и очевидца событий; затем – «записные книжки» Гарри Галлера, в которых обнаруживается еще одна книга – загадочный «Трактат о степном волке»… Честно говоря, вторая часть романа, с ее почти психоделическим бредом, предвестником 1970-х, нравится мне меньше: Гарри беседует с Гёте (критикуя «фальшь» его творчества), с Моцартом и т. д. Мой беарнский здравый смысл шепчет мне, что тут перебор с магией.

      «Степной волк» был запрещен нацистскими властями, что представляется довольно странным, потому что Гарри по-своему предчувствует, что мир стоит на пороге новой катастрофы. Автор многократно подчеркивает тот факт, что его герой «зажат между двумя эпохами». Сегодня легко придать роману политическую интерпретацию – то же самое критика часто проделывала с Кафкой, превращая его в разоблачителя будущего сталинизма. Но Гессе действительно акцентирует наше внимание на националистической ажитации, которая становится «все агрессивней»; говорит о том, как «тысячи и тысячи людей с усердием готовят новую войну». Друг,