Мода на невинность. Татьяна Тронина
Читать онлайн книгу.
Инесса засмеялась бы насмешливо, потрепала бы меня по щеке и сказала бы, чтобы я занималась своими делами. Которых у меня не было.
– Как скучно, скучно... – пропела я, закутываясь в одеяло. Перед моими глазами смутно маячило чье-то лицо – чье, не разглядеть было, но я хорошо знала этого человека. Он падал передо мной ниц, прикасался к моим ногам, потом проводил языком от колена до середины бедра... о, это было щекотно и неприятно – как язык оставляет на коже свой влажный и горячий след, и я ненавидела этого человека всей душой, потому что никогда, до самой смерти, не отмыть этого следа. Это был мой давний сон...
С тихим писком я выскочила из-под одеяла, воздух перестал попадать в мои легкие.
– Что? – перепугалась тетушка, вскакивая со стула. – Тебе плохо, детка?!
– Нет, все хорошо. – Постепенно дыхание вернулось ко мне. – Это так, глупости все...
– Это от волнения! – авторитетно вскричала тетушка. – Не надо было мне затевать этот глупый разговор, ты слишком разволновалась. Недаром же твой... как его – Ян Яныч, говорил... покой и только покой!
– Все хорошо, – с облегчением прошептала я, ложась на подушки. – Я больше не буду.
– Детка, – трепеща, робко начала тетя Зина. – Не кажется ли тебе, что ты постоянно возвращаешься мыслями к тому человеку? Что любой намек...
– Тс-с! – сказала я. – Никогда. И вообще, отстань от меня, я засыпаю...
Я и в самом деле засыпала, но даже в этом промежутке между сном и явью продолжала думать об Инессе. Никто не совершал над ней насилия, глупая напраслина на горячих южных мачо, она сама захотела. И комплексов у нее никаких нет именно потому, что она делала только то, что считала нужным. Ей захотелось – пубертат и все такое, гормоны играют, – и случилось то, от чего родились ее дети. И она не сказала именно потому, что не хотела никого обвинять, потому что сама творила свою жизнь, не оглядываясь на других людей и общественную мораль. О, какое у нее веселое, живое лицо – ни тени страдания... Действительно, не стоит гадать, кто был отцом Бориса и Глеба, может быть – сам бог? Нет, это кощунство, нельзя так думать...
На следующий день я проснулась от того, что кто-то диким голосом вопил за окном:
– Ешь! Я тебе говорю, дрянь такая, – ешь!
Я посмотрела на часы – половина одиннадцатого, тети Зины давно и след простыл, поверх стула в ее комнате лежал махровый халат, больше похожий на шкуру убитого медведя.
Я встала и осторожно подошла к окну. Напротив, в соседнем доме, Люся кормила с ложки крошечную девочку, наверное, свою дочь Милку. Именно эта девочка была той дрянью, которая решительно отказывалась от еды.
Все тело Люси тряслось, как желе, ходило равномерными волнами – от двойного подбородка до круглых икр. Не без любопытства я посмотрела вниз – у меня верхняя часть ног в обхвате была того же размера, что у нее – нижняя. Настоящая Брунгильда. Не Люся, а какая-то Люсинда.
Чувствовала я себя прекрасно, и новый день тоже обещал хорошую погоду, а больше мне ничего и не надо было. Спрятавшись за занавеску, я наблюдала, как почтенная матрона исходит гневом и возмущением,