Наследник императора. Александр Старшинов
Читать онлайн книгу.
гли мулов. – Они отправятся в Дробету завтра поутру. Езжай с ними…
– О чем ты? – Приск оставил в покое упряжь жеребца и повернулся к Попрыгунчику. На почтовой станции центурион не менял коня, а лишь воспользовался стойлом и кормом государственной службы.
Резвый достался ему недорого из-за вздорного нрава и пугливости. Но Приск любил дерзкого жеребца, каждый день проверял, нет ли потертостей на спине, осматривал – не сбиты ли копыта. Ненадежные подковы, которые вечно сваливались, он не использовал.
Раб огляделся – нет ли кого поблизости. Ссадина на его скуле почернела, а глаз полностью заплыл. На тунике (рубаха всего одна, так и не постирал) засохли пятна крови. Вид у парня был еще тот.
– В таверне всякое говорят… Люди глупые, думают: уши у меня проколоты, я и не слышу ничего, а я слышу…
– И что такого интересного ты услышал, Попрыгунчик?
Прозвище рабу как нельзя подходило: он редко стоял спокойно, а, двигаясь, все время смешно подпрыгивал. «Если бы Резвый родился человеком – выглядел бы так же нелепо», – подумал Приск и улыбнулся.
– Ничего такого. Но одному тебе опасно ехать в Дробету. Это точно. Клянусь Аполлоном-Спасителем!
– Что за легат? Командир легиона? Какого?
– Нет, командует не легионом. Выше бери. Зовут Гней Помпей Лонгин[3]. О нем тут на станции часто болтают.
– Помпей Лонгин? – Приск изобразил задумчивость. А сердце забилось сильнее. Центурион едва сдержал торжествующую улыбку. Неужели возможно такое совпадение? Вот так повезло! Судьба! А он даже не сулил поставить Фортуне алтарь. Бескорыстно решила помочь капризная богиня…
– Помпей Лонгин, говоришь? – До конца в такую удачу не верилось. – Ты не ошибся?
– Точно, господин.
Приск на миг задумался: нет, не о том размышлял – оставаться или нет, а как оказаться подле Лонгина будто невзначай. Ненавязчиво. Будто и не стремился сам – просто Судьба свела. Вот именно – Судьба.
– Отведи-ка Резвого назад в конюшню да пригляди, чтобы ему засыпали самого лучшего корма, – приказал центурион Попрыгунчику.
Это прозвучало так: «Я последую твоему совету».
На почтовую станцию центурион Гай Осторий Приск прибыл накануне поздно вечером и, едва перекусив, завалился спать в гостинице при станции. Проснулся он поздно: торопиться центуриону было незачем – от отпуска оставалось несколько дней, но в Эск домой он уже не успевал, а возвращаться до срока на службу в Дробету тем более не хотелось. А главное, известие, что он должен был сообщить Кориолле, было печальным. Он представил, что все эти дни она надеялась, ждала, радостно замирала при стуке в дверь… И… ничего. Еще одно ложное известие, еще одна безрезультатная поездка. Четвертая за два года. «Последняя», – решил для себя Приск.
Наконец ближе к полудню, поднявшись и плотно поев, он вышел во двор, где и стал свидетелем обычной в общем-то сцены. Один из станционных рабов, волоча полное ведро воды, споткнулся и расплескал половину на каменные плиты. В теплый летний день почти и не провинность даже. Нерасторопный раб заслуживал окрика, на крайний случай – удара палки, чтоб в следующий раз внимательней смотрел под ноги. Но один из станционных рабов, судя по новенькой тунике и дорогим сандалиям – рабский начальник, вытянул Попрыгунчика от всей души раза три или четыре палкой, а потом, сбив на землю, принялся еще и ногами охаживать. При этом ведро опрокинулось и расплескалось окончательно. Несчастный закрывался руками, но напрасно – удары всякий раз приходились по голове и ребрам, а истязатель еще норовил добавить в пах и все бил и никак не мог насытиться. Приск, разозленный такой неуемностью, устремился к палачу, сгреб его левой рукой, а правой угостил ударом в челюсть.
– Будь болен! – пожелал истязателю.
Потом отпустил, отступил на полшага и еще раз ударил, в этот раз от души. Раб отлетел на несколько шагов, впечатался спиной в колесо стоявшей неподалеку повозки.
– Ты – на императорской службе, твое дело – служить, а не калечить собственность императора. – Произнеся сию поучительную речь, Приск обернулся к бедолаге, что теперь сидел, скорчившись, и отирал кровь с разбитой губы. – Как тебя кличут?
– Попрыгунчик, – сообщил тот.
На склоненной недавно обритой голове алел свежий шрам, который вновь начал кровить – видимо, уже не в первый раз доставалось Попрыгунчику от начальства. По закону несчастный раб, избиваемый господином, мог искать защиты подле статуи императора – лишь бы суметь добраться до этой статуи и воззвать к гражданам, а вернее, к представителям местной власти. Но то, что можно было сделать в Риме, любом городке Италии или романизированной провинции, здесь, на окраине римского мира, казалось недостижимым. С другой стороны, мысль о статуе выглядела очень даже симпатично.
– А кстати… – проговорил центурион задумчиво, оглядывая двор почтовой станции. – Почему у вас нет статуи императора Траяна? Или хотя бы посвятительного алтаря? Что за недосмотр? А? Неужели вы не чтите нашего наилучшего принцепса