На космостанции Раскоп-4 было шумно. Люди и инопланетники сновали по коридорам с озабоченным видом. Из глубины помещений тянуло дымом. Был слышен звук тревоги.

      – Это какая-то эпидемия! Все машины сошли с ума. Кругом паника, истерика! – сокрушался директор станции Анаксимандр Алкидович. Сотрудники Института Времени спасли его из огня Александрийской библиотеки. Так и переместили в будущее, прижимающего к груди ворох глиняных табличек с остросюжетным шумерским эпосом. В будущем упрямый эллин не утратил тягу к древностям и теперь руководил космической исследовательской станцией, которая колесила по вселенной в поисках доисторических артефактов.

      – Извини, Алкидыч, нам пошептаться нужно, – Громозека указал Алисе на тупик с панорамным экраном, на котором транслировалось изображение Меркурия. Девушке не хотелось смотреть на раскаленную планету, но археолог настоял.

      – Гляди, малыш, и я буду смотреть. Это наша с тобой вина. Одна на двоих, – такого Громозеку Алиса еще не видела. Куда подевался веселый балагур и враль? А еще Алиса почувствовала, как что-то невесомое, едва ощутимое соскользнуло с плеча, словно тончайший шелковый шарф. Детство закончилось.

      – Эгхм, так-то оно так, профессор, но если взглянуть с другой стороны… – прозвучал в тамбуре суховатый голос.

      – Алкидыч! Я же просил не встревать! – громыхнул чумарозец. Но это был не Анаксимандр. Перед ними стоял невысокий мужчина лет сорока. Короткие волосы, стрелки ухоженных бачков, бородка клинышком. Эдакий опереточный Мефистофель. Вид портили большие оттопыренные уши, покрытые тонкой синей татуировкой. Вместо обычного комбинезона на мужчине был щегольской френч с зеленым отливом, узкие расклешенные брюки и черная шляпа-баварка, украшенная серебряной заколкой с петушиным пером. Под пиджаком белела чудная рубашка, по которой то и дело проскакивали синие и белые сполохи. Странные огни отражались в темных глазах незнакомца и заставляли вспыхивать навершье изящной трости, которую