Вооружившись ведром с мыльной водой и тряпкой, Стелла забралась на стремянку и атаковала верхнюю, уже освобожденную полку. В чистоте выставленные товары будут смотреться гораздо лучше. Она уже словно наяву видела ряды упорядоченных по цвету и размеру декоративных кашпо, перемежающихся комнатными растениями и аксессуарами вроде клубка рафии, шара или фигурки для капельного полива, флористических камешков или разноцветных стеклянных шариков – радость для глаз и прекрасный стимул для незапланированных покупок.

      Почвенные добавки, удобрения и средства для отпугивания животных переедут к боковой стене. Если они нужны, их найдут где угодно, и спонтанность здесь ни при чем. Возвращаясь за необходимым, покупатели непременно наткнутся и на китайские колокольчики, и на красивую скамью рядом с гранитным вазоном. Небольшие изменения позволят связать все воедино и направить садоводов через отделы комнатных растений, цветочных горшков для террас и садовой мебели.

      До открытия еще полтора часа. Если удастся уговорить Харпера помочь перетаскать тяжести, она успеет сделать все, что наметила.

      Стелла услышала шаги со стороны заднего входа и сдула с глаз волосы.

      – Дела идут. Я понимаю, что пока еще особенно не на что смотреть, но…

      Увидев вошедшего, она осеклась и, даже стоя на стремянке, почувствовала себя карлицей. В нем было не меньше шести футов пяти дюймов[13]. Здоровенный, широкоплечий и длинноногий, в вылинявших джинсах с пятнами известкового раствора на одном бедре. Белая футболка, фланелевая рубаха на подкладке, похожая на куртку, и сапоги, такие грязные и ободранные, что хозяину давно пора бы сжалиться над ними и устроить им приличные похороны.

      Длинные волнистые встрепанные волосы цвета… того самого, которого она пыталась добиться в тот единственный раз, когда решилась перекраситься сама.

      Она не назвала бы этого мужчину красивым – в нем все было слишком массивным, слишком резким. Твердые губы, впалые щеки, острый нос, четкая линия бровей, тяжелый взгляд… Глаза серо-зеленые, но не такие, как у Кевина, а глубоко посаженные, угрюмые