Годы риса и соли. Ким Стэнли Робинсон
Читать онлайн книгу.
повторял это стихотворение тысячи раз, шёпотом, боясь, вдруг стражники доложат Акбару, что он готовится к смерти.
Проходили дни, недели. Он совсем оголодал и стал слишком остро ощущать сперва вкусы и запахи, а затем воздух и свет. Он чувствовал ночи, которые продолжали быть жаркими и влажными, как спеленавшие его одеяла, и когда наступал короткий холодный рассвет, он ходил кругами, метя полы и молясь, глядя в небо над лиственными деревьями, становившимися всё светлее и светлее; и вот однажды, на рассвете, всё вокруг превратилось в свет.
– О, это ты, это Ты, ты не можешь быть ничем иным как Тобой!
Снова и снова восклицал он, обращаясь к миру света, и даже слова были осколками света, вырывавшимися из его рта. Мавзолей превратился в сущность чистого белого света, сияющего в прохладном зелёном свете деревьев, деревьев из зелёного света, и фонтан выбрасывал струи воды из света в освещённый воздух, и стены двора были из кирпичей света, и всё было светло и дрожало от переизбытка света. Он видел сквозь землю и сквозь время, за Хайберский проход, сложенный из плит жёлтого света, до самого своего рождения в десятый день месяца мухаррама, в день, когда погиб, защищая веру, имам Хосейн, единственный живущий внук Мухаммеда, – и он увидел, что это неважно, убьёт его Акбар или нет: он будет жить, потому что он жил много раз прежде и не собирался умирать, когда закончится эта жизнь. «Чего мне бояться? Что я терял, умирая?» Он был творением света, как и всё в этом мире, и когда-то он родился деревенской девушкой, а в другой раз степным всадником, в третий – слугой двенадцатого имама, который знал, как и почему исчез имам и когда он вернётся, чтобы спасти мир. Зная это, ему нечего было бояться. «Чего мне бояться? О, это ты, это Ты, довольно Аллаха, и нет защитника, кроме Аллаха, милостивого, милосердного!» Аллах отправил Мухаммеда в исру, путешествие к свету, – туда же отправится вскоре и Бистами, к мираджу, вознесению, где всё станет светом, совершенно прозрачным и невидимым.
Уразумев это, Бистами поглядел сквозь прозрачные стены, деревья и землю на Акбара в прозрачном дворце на другом конце города, облачённого в свет, точно ангел, – он, конечно, и был больше ангелом, чем человеком, и его ангельский дух Бистами знал в прошлых жизнях и будет знать в будущих, пока все они не соберутся в одном месте и голос Аллаха не огласит мироздание.
Только светлый Акбар повернул голову и посмотрел сквозь светлое пространство, разделяющее их, и Бистами увидел, что глаза его были чёрными, как оникс, шарами, и он сказал Бистами: «Мы никогда прежде не встречались; я не тот, кого ты ищешь. Тот, кого ты ищешь, находится в другом месте».
Бистами отпрянул и повалился в угол между двумя стенами.
Когда он пришёл в себя, всё ещё пребывая в красочном стеклянном мире, Акбар стоял перед ним во плоти, подметая двор метлой Бистами.
– Господин, – сказал Бистами и заплакал. – Мевляна.
Акбар остановился над ним и посмотрел на него сверху вниз.
После паузы он положил руку ему на голову.
– Ты слуга Господа, – произнёс он.
– Да,