Певчий Гад. Роман-идиот. Сага о Великом. Вячеслав Киктенко
Читать онлайн книгу.
блин!..
12
…хана.
Сосуд сей высосан — до дна.
Предсущность — опредмечена.
13
А) Я слёзы вылизал с усов.
Б) Угомонил предметом псов.
В) Я поступил как философ…
14
– !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!…
– ???????????????????????????…
– !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!…
15
…и не ходите у окна!»
***
Мысли и наблюдения записывал Великий со школки. Вначале в карманный блокнот, потом где придётся. Шнуровал тетради, когда было время, а то и просто записывал на обёрточной бумаге, на разноцветных салфеточках. А чаще в амбарную корявую книгу, доставшуюся от тётки-кладовщицы на овощной базе. Трудно разложить оставленный Великим «архив» строго по жанрам, по полочкам. Но кое-что оказалось возможным, набралось несколько почти одностилевых циклов. Или под-циклов. Как то: «Штудии». «Максимки». «Салфеточки». «Наблюл». «Белибирдень»… ну и так далее, в том же роде.
***
Из под-цикла «Наблюл». Скорее, «подслушал»:
«…весна. Кошки орут во дворе. Пьяный крик из окна соседа:
– Ну, кто там опять детишек мучает?!.»
***
Однажды, в том же в узилище, озарило Великого. Пришло объяснение всей жизни – почему его не берут ни в ад, ни в рай, а держат, всё держат и держат на этой, совсем несчастливой для него земле.
Он понял, что Человек – Ракета!
И записал:
«В любой ракете есть топливо, и пока человек (та же, блин, ракета) не выработает горючее, его не отпустят никуда, ни вверх, ни вниз. Это касается и детей, и совсем ещё младенцев: один изработал топливо мгновенно, мощно, и его – забирают… куда? Бог весть. Он-то – ведает. Знает.
Другой сто лет мыкается на земле. И хотел бы уйти, ай нетушки. Плачет, хнычет, сопли на кулак мотает… нетушки! Не изработал топлива, соплива… – сопла слабые, узкие…
Живи и не ропщи, сволочь!..»
***
Неандерталец бы так не подумал…
***
Вру!
Именно так бы и подумал Неандерталец.
***
А может быть, всей своею жизнью Великий писал… Евангелие?
Евангелие от Неандертальца…
***
Почитав книжку россказней знаменитого вруля, записал Великий на голубенькой салфеточке. Сказал недоуменное:
«А, поди, каждый человек, думая о своей смерти, повторяет в отчаяньи или возмущении:
«Не может быть, этого никогда не может быть, этого со мной никогда не может быть!..».
Повторяет, и не может в этот момент увидеть себя со стороны. А жаль. Увидел бы малого ребёнка, слушающего сказки Мюнхаузена и вскрикивающего раз за разом:
«Не может быть!.. Не может быть!.. Этого не может быть!..»
Поискать и обнаружить рассказчика – не приходит в голову.
***
Из тюремных сетований и кошмаров Великого:
«…если это смеpть, зачем теснилась
В обpазе мужском? Зачем клонилась
К свету и pадела обо мне?
Если жизнь – зачем лгала и длилась?
…дpожь, pастяжка pёбеp, чья-то милость,
И пеpеговоpы –