Жизнь её теперь заключалась в этих утомительных вылазках до конца коридора и обратно, осторожно передвигая ноги, держась за стенку. Зато не надо было подсовывать под неё утку. Хоть и похудела Катерина за последние недели, но весила всё равно много, за 100 кг, и нянечкам, даже вдвоем, тяжело было приподнимать такую тушу. Катерина, стараясь помочь, бесполезно пыталась приподнять тело над кроватью, стыдясь, что из-за неё такие неудобства немолодым женщинам, получающим гроши, мучилась, хоть и совала в карманы их белых халатов купюры разного достоинства: ну да все совали, а не все были такие грузные.

      Возвращаясь из туалета, она остановилась, оперлась рукой на подоконник, и посмотрела наружу. За стеклом был веселый зеленый мир, спала в тени отцветшего сиреневого куста рыжая беспородная собачонка Шарик, которую прикармливало всё отделение, и Катерина тоже, но не сейчас, а в тот первый раз, когда её быстро вытащили с того света. «Лучше бы я тогда умерла», думала она, «умерла бы первая, до Миши».

      Из-за куста выскочил невысокий худенький мальчик, стриженный, со светлыми волосами, в белых шортах и синей футболке. Шарик подскочил и загавкал, испуганный и рассерженный неожиданным вторжением в его мирную дрему. Мальчик отпрянул назад, и поднял кисти рук, как бы отстраняя собаку от себя.

      Посадкой головы, цветом волос и этим неожиданным жестом рук он напомнил Катерине Мишу в его шесть лет. Это был один к одному Миша, маленький мальчик, который давно вырос, а теперь его даже на свете не было. Острая боль резко ударила Катерину в сердце, ноги стали ватными и она начала оседать у окна, медленно, потом быстрее, и упала, резко стукнувшись головой об пол.

      «Нехорошо как, что я здесь умерла», подумала она. «Как меня поднимать-то будут? И напугаю всех». Это была её последняя мысль. Через секунду она замерла, устремив в давно не беленый потолок больничного коридора невидящие глаза.

      5

      Его коротко остриженная деформированная вытянутая голова, давшая ему прозвище «овал», наводила на мысль о кабачке. Челюсть слегка выдавалась вперед, а задранный нос был вечно сопливым.

      Тихоня, он вечно стоял в стороне, пока его не позовут, а звали редко. Общался с ним только Мишка, который жил с ним на одной лестничной площадке и они ходили в один класс несколько лет, пока Димку не оставили на второй год.

      Мать Димки была совершенно испитая женщина, но не приниженная своим пьянством, тихая и незаметная, а агрессивная, крикливая и склочная, и никто во дворе с ней не связывался, даже боевая Антонина, страж порядка, замолкала, когда та драла свою пьяную глотку возле подъезда.

      Жили Димка с матерью

---

Скачать книгу