Ненавижу тебя любить. Анна Веммер
Читать онлайн книгу.
Мы просто с мамой поссорились, но уже помирились. Немножко поругались. Как ты на своего динозёвра ругалась, помнишь, когда он все шоколадные конфеты из новогоднего подарка съел?
– Мама съела все конфеты?
– Нет, просто мама у нас очень забывчивая, она забыла предупредить папу, что заберет тебя из садика и папа испугался, что ты пропала.
Смотрю на бывшую и мечтаю, чтобы она испарилась. И еще о стакане вискаря или коньяка, но наутро придется опять четыре часа гнать до дома, так что обе мечты разбиваются вдребезги.
– Иди-ка сюда, – говорю Ксении таким голосом, что у нее не возникает мысли спорить.
Усаживаю ее рядом на постель и обнимаю за талию под внимательным и настороженным взглядом дочери.
– Вот видишь? Мы больше не ссоримся. Давай-ка ляжешь еще поспать, а то завтра на рисование не успеешь, все проспишь. И динозёвр твой устал, вон, сонный какой.
Дочь сворачивается клубочком, обнимая игрушку, а я глажу ее по голове. Потерять Машку – один из кошмаров, которые преследуют меня почти год. Я не знаю, что буду делать, когда она вырастет. Не знаю, как оградить ее от всех, кто может ударить в спину.
От таких, как я, например.
Маша быстро засыпает, и я выдыхаю. Она не должна всего этого видеть. Она и мать почти забыла, изредка спрашивая, куда она уехала и когда вернется, но быстро удовлетворяясь любым моим ответом. Если бы не этот выверт, к школе дочь бы и не вспоминала, что когда-то я жил с ее матерью.
Снова злюсь. Снова думаю совсем не о том, о чем должен, и пока этой злости не будет дан выход, не успокоюсь. Поэтому оставляю в комнате видеоняню, прихваченную из дома, и беру бывшую под локоть.
– Пошли, побеседуем.
Она пытается вырваться, но наши силы не просто не равны, по сравнению со мной она – новорожденный котенок. Я снял номер напротив них, да что там – я забронировал ВСЕ свободные номера, чтобы ни одна сволочь не влезла в мои дела. Пришлось дать администраторше пятерку, чтобы она дала ключ от комнаты бывшей.
– А ты похудела. Год назад ты у тебя хотя бы были сиськи.
– Как возвышенно. Не придумал более изящного оскорбления? Ты же, вроде, из приличной семьи.
– Это не оскорбление, это констатация.
– Единственная констатация, которая меня порадует – это констатация твоей смерти.
Она действительно поменялась. Или всегда была такой, а я не замечал? В этой девице, острой на язык, обозленной, готовой драться до последней капли крови, нет ничего общего с бесцветной богатенькой наследницей, что шастала по дому и пыталась изображать идеальную жену.
– Садись, – я киваю на постель, – будем разговаривать по-другому.
Бывшая складывает руки на груди и отходит к стене, всем видом демонстрируя, что по моим правилам не играет. Меня это даже веселит, хотя, казалось бы, поводов для веселья нет.
– Сколько? – спрашиваю я.
– Что?
– Сколько тебе надо денег, чтобы ты навсегда забыла о моем существовании.
– Да я доплатить готова, чтобы это случилось! Отдай мне дочь – и будь уверен,