Блистающий мир. Александр Грин
Читать онлайн книгу.
проходил тихо. Так отдавшийся, сидя в лодке, течению, человек спокоен и уронил весла, но движется – и в душе прибыл уже – куда плывет и поворачивает течение; к цели несет оно.
Как смерклось, – после обеда, тронутого ею весьма прихотливо, не в пример жажде, которую она время от времени успокаивала водой и чаем с вином, – лакей подал еще карточку. На этот раз она сказала: «Просите» – без беспокойства, но с напряжением, выраженным улыбкой.
XIV
Лакей ввел коменданта.
Еще не прошло суток, но его лицо выглядело таким, как если бы он перенес горе. Тяжело, прямыми солдатскими шагами приблизился он, смотря в лицо Руны, остановясь шагах в пяти от девушки, темные глаза которой по-детски свободно и мягко встретили его появление. Он поклонился, выпрямился, взял поданную руку, автоматически сжал ее, отпустил и сел против хозяйки. Все это проделал он как бы в темпе внутреннего ровного счета.
– Я пришел, – начал он и продолжал громче, – принести безмерную благодарность. – Комендант помолчал. – Все вышло так странно. Но о том не берусь судить. – Встав, он отвесил второй поклон, и невольная, видимо, бессознательная улыбка чрезвычайного довольства сверкнула под полуседыми его усами, – на мгновенье; после чего лицо вновь отвердело, словно улыбнулся он про себя, беседуя сам с собой. – Да, этот день мне не забыть. Вся жизнь, – моя и детей моих, – спасена, устроена, обеспечена. Я могу не служить. Но есть обстоятельство. Я допустил вас к свиданию, без меня, согласно просьбе вашей, не прося, не требуя ничего. Прошу подтвердить это.
– Но я не понимаю. – Руна свела брови, давая понять легким движением руки, что речь посетителя изумила ее. – Нас не подслушивают, и я прошу говорить ясно. Подтвердить мне легко, – да, благодарю, вы навсегда обязали меня.
– Теперь положение изменилось. Я обязан вам, или если вы не соглашаетесь думать так, скажу, что мы – квиты.
Он разгладил усы, устремил рассеянный взгляд на диадему в волосах Руны и поймал в блеске алмазов отсвет своего счастья, что снова вдохновило его.
– Произошло это в три часа дня. Я хотел закрыть окно в кабинете; мой взгляд упал на стол, где лежал приказ о лишении меня должности по причине, о которой догадаться нетрудно. Я пять часов пробыл на допросе и очень устал. Что мог я сказать им? Человек пробил крышу и улетел, – но, согласитесь, – какое же это объяснение? Верить сам происшествию не могу и, считая обстоятельство невыясненным, складываю оружие своего ума. Что объяснить? Как понять? Чему верить? Загадочная история. Простите, я отвлекся. Итак, под бумагой лежал плоский шерстяной мешок, весом тридцать два фунта, полный золотых монет, запечатанных столбиками в белую бумагу синим сургучом. Кроме того, был там замшевый кошель с завалившимися в угол его тремя бриллиантами, весом всего сто десять карат. Не оставляло сомнений, что подарок предназначался мне, так как при нем оказалась записка, – вот она. – Комендант подал, дернув из обшлага небольшой обрывок, на котором, крупно и небрежно написанное, стояло:
«Будьте