10 мая началось наступление немецких войск на Западном фронте, которое стало очередным звеном в цепи побед Панцерваффе и последним успехом Люфтваффе. Да-да, именно последним, хотя и самым блестящим. При этом самую большую мину под свои будущие успехи заложили сами немцы. Дело в том, что они так и не сумели – или не пожелали? – увеличить силы Люфтваффе. Германия начала войну, имея около 4300 боевых самолетов, в Польской кампании было потеряно около 400 машин, и всю зиму немцы восполняли потери. Поэтому к весеннему наступлению 1940 года они имели все те же самые 4000 самолетов. А когда 22 июня 1941 года Германия вторглась на территорию Советского Союза, Люфтваффе располагали опять-таки 4000 самолетов. Если говорить строго, к этому моменту у них было даже на 100 или 200 машин меньше, чем 1 сентября 1939 года, – Германия слишком поздно начала разворачивать военное производство. Как мне кажется, уже одной этой причины хватило бы для окончательного поражения, но были и другие.

      Но пока что о поражении немцы даже не думали, наоборот, были уверены, что впереди их ждут только победы. Наступление началось традиционно – с удара по аэродромам, чтобы обеспечить себе господство в воздухе. Отчасти немцам это удалось, так как бельгийская и голландская авиации были уничтожены полностью, а французы и англичане понесли тяжелые потери. Но немецкое командование не насторожил тот факт, что первый день настоящей войны на Западе обошелся им очень дорого – Люфтваффе потеряли 83 самолета, это было на уровне самых тяжелых потерь во время Битвы за Англию. На следующий день были уничтожены еще 42 немецких самолета. Однако 12 мая командующий 3-м Воздушным Флотом генерал Шперрле доложил, что сопротивление вражеской авиации сломлено и теперь Люфтваффе могут полностью переключиться на