Будь моя возможность, я бы

      Запретил чулки и боты:

      Привлекательные бабы

      Отвлекают от работы.

      Друг на друга зыркают сычами

      И жужжат сердито, как жуки,

      Бабы с богатырскими плечами,

      С толстыми задами мужики.

      В России лишь бывает счастье это,

      Когда народу просто не до сна:

      Как только осень, так и бабье лето,

      А как зима – мужицкая весна.

      Ты шёл на штурм великих дел,

      Служа своей отчизне,

      А кто-то в баре просидел

      Не меньше, чем полжизни.

      От умных спор чрезмерно шумный,

      А суть видна на весь экран:

      В бараньем стаде самый умный –

      Не кто иной, как сам баран.

      Это хорошо сидеть на кроне

      И с поляны слушать голос смут:

      Прочитайте басню вы вороне

      И лисе – морали не поймут.

      По ГОСТу или по СанПиНу

      Не удаляется беда:

      Пингвин, что падает на спину,

      Уже не встанет никогда.

      Крáя бедствия не видно,

      Где уж там бифштекс, рагу!

      Мало людям дать мне стыдно,

      Ну а много – не могу.

      Бедность жуткая – атас!

      Болен всяк, кто обделён.

      Я б нырнул и в унитаз,

      Если б дали миллион.

      Вред-мечта потонет, как фрегат,

      И своей никчёмности не скроешь:

      Если ты сегодня не богат,

      То и завтра глупо ждать сокровищ.

      Быть бедным вовсе не грешно,

      Но это ли не гадство?!

      При полной бедности смешно

      Духовное богатство.

      Бедность – вот моя нирвана,

      А богатство – вражина:

      Хоть моя одежда рвана,

      Но чиста и глажена.

      Бедняк душевно хвалит рубалёк,

      Случалась по которому икота:

      Богач лишь упрекает кошелёк,

      Что он всё время мелочный какой-то.

      Судьба людей ломает там и тут –

      Немало в жизни стойкости примеров:

      Большие беды долго не идут,

      А малые не стоят наших нервов.

      Мы отвыкли сидеть на завалинках

      И не будем сидеть на мели:

      Наши деды в фуфайках и валенках

      В дождь и в снег до Берлина дошли.

      Раньше знал я три стишка

      И читал со сцены всем:

      Снег моя попал башка –

      Мёртвым быть я стал совсем.

      Открытия случаются тогда,

      Когда повелевает жизнь: «Рули!»

      Как только стали резать провода,

      Беспроводную связь изобрели.