– Интересное кино, – заметил Шурик, когда я закончил читать.

      – Куда уж интереснее, – ответил ему я, бросая листок на пол, занесло нас в мир постапокалипсиса, всё разорено, ресурсов нет, а банды вооружённых мародёров шастают по руинам, время от времени умудряясь валить представителей местной власти.

      – Но оружие и патроны у них редкость, – удовлетворённо заметил он, – значит, не так страшны, если встретим, есть шанс отбиться.

      – А если их человек сто? Камнями же закидают.

      – В таких условиях, – логично объяснил напарник, – сто человек, собравшись вместе, быстро вымрут от голода и жажды. В банде то, от силы, человек семь или восемь. Я так думаю.

      Мне бы его уверенность. Я понятия не имею о составе банд в условиях Апокалипсиса. Как бы то ни было, а здесь нам делать больше было нечего, ничего ценного мы не нашли, а на территории мёртвого города были и другие интересные места.

      До заката мы обошли почти все. Нельзя сказать, что ушли с пустыми руками. Шурик прихватил с собой печатную машинку, которую обещал продать задорого, как антиквариат. В здании, которое было когда-то больницей, после долгих поисков нашли большую коробку с хирургическими инструментами, забрали с собой. Нашли также нечто, вроде кинотеатра, совсем маленького, мест на сорок. Экран был выломан, но само расположение безошибочно указывало на функции.

      Поиски наши завершились к вечеру, причём, почти там же, где и начались. Мы вышли к железнодорожным путям, обнаружив там то, что Шурик определил, как часть местной энергосети. Как именно она устроена, было непонятно, но нас заинтересовали медные детали, пластины метровой длины, толстая проволока и клеммы.

      – С паршивой овцы хоть шерсти клок, – грустно проговорил мой напарник, доставая из мешка пассатижи.

      Я был с ним согласен. Желания разрушать построенный кем-то механизм, судя по виду,