Они ведь такие же люди, и тоже зачастую не по своей воле служат вертухаями. Так вот, воры шли на решку: они становились на стол (решка-то с крохотным окошком была под потолком) и кричали: «С Новым годом, люди! С Новым годом!» И сотни тюремных окон отвечали радостным гулом. Вор ведь еще иначе зовется Человек. Тогда я тоже пошла на решку и крикнула: «С Новым годом, фраера! С Новым годом!» И тюрьма мне тоже ответила многоголосым гулом. И таинство прихода Нового года свершилось.

      СУМАСШЕСТВИЕ

      В тюрьме все с нетерпением ждут обвинительного заключения, ибо потом суд, на который большая надежда – а вдруг освободят. Идут рассказы сотен историй, когда это случилось. Возможно, это только фантазии, но когда хочется верить – так немного надо. Именно получив обвинительное заключение, я была переведена во взрослую камеру. После камеры малолеток это резкое ухудшение твоего положения. Я была, правда, не в очень большой камере, но здесь также одна крохотная решка, по обеим сторонам камеры – нары. Нары – двухэтажные четырехместные вагонки. Таких нар было всего 8, камера на 32 человека. Стола не было, ели каждый на своих местах. Целый день в камере дым стоял коромыслом. Верхние места занимали привилегированные члены тюремного общества – воры, внизу размещались фраера. Здесь так же, как и в камерах малолеток, дня через два после моих рассказов о театре и поэзии меня поместили на нижних нарах ближе к окну (здесь и днем доставалось сколько-то дневного света). Электрический же – тусклая лампочка под потолком – круглосуточно. Из этой камеры я уезжала на суд, сюда же возвратилась со сроком 6 лет, по тем временам, такой срок считался детским*).