Сидя в японском ресторанчике в Сохо, Эндрю никак не мог сосредоточиться на рассказе Вэлери. Стыда он не испытывал: весь их разговор он знал заранее. Пока она рассказывала, как прошел день, он обдумывал, как бы получше использовать ту тяжелую – это если выражаться мягко – ситуацию, в которой он оказался.

      Он горько сожалел о том, что всегда пренебрегал новостями о состоянии мировых финансов. Достаточно было бы хотя бы немного ими интересоваться, чтобы сколотить теперь неплохое состояние. Если бы он запомнил биржевые курсы предстоящих – для него прошлых – недель, то манипуляции со своими сбережениями могли бы его озолотить. Однако ничто не вызывало у него такой смертельной скуки, как Уолл-стрит со всеми ее злоупотреблениями.

      – Ты меня совершенно не слушаешь. Можно поинтересоваться, о чем ты все время думаешь?

      – Ты только что говорила о Ликорисе, одном из твоих любимых жеребцов. У него тяжелое воспаление сухожилия, ты даже боишься, как бы его не уволили с полицейской службы. Один полицейский – черт, забыл фамилию! – в общем, тот, который на нем скачет, не переживет разлуку со своей верной клячей.

      Вэлери уставилась на Эндрю, не в силах вымолвить ни слова.

      – В чем дело? Разве ты не об этом рассказывала?

      – Нет, я только собиралась все это тебе рассказать! Что с тобой сегодня творится? Похоже, на завтрак ты слопал магический кристалл.

      Эндрю принужденно рассмеялся:

      – Наверное, ты рассеяннее, чем тебе кажется. Я всего лишь повторил твои слова. Иначе откуда бы я все это взял?

      – Вот и я задаю тебе тот же вопрос!

      – Похоже, твоя мысль была такой мощной, что я услышал тебя еще до того, как ты заговорила. Это очередное доказательство нашей тесной связи. – И он подкрепил свои слова улыбкой заправского соблазнителя.