Эндрю вернулся к работе и семь дней сосредоточенно трудился. Ни капли алкоголя – если только, как и он, не считать пиво алкогольным напитком, ведь оно слишком слабое.

      В среду он забрал из химчистки сданный накануне костюм и отправился покупать белую рубашку, а заодно зашел в парикмахерскую подровнять стрижку и побриться. Как всегда по вечерам в среду, в девять он встретился с со своим старым другом Саймоном в неказистом с виду ресторанчике, где лучше, чем где-либо в Уэст-Виллидж, готовили рыбу. Эндрю жил в двух шагах оттуда и ужинал здесь, в “Мэриз Фиш”, когда поздно возвращался из редакции, что случалось нередко. Пока Саймон по своему обыкновению поносил республиканцев, мешавших президенту проводить реформы, ради которых его и выбрали, Эндрю рассеянно наблюдал через витрину за прохожими и туристами, неспешно гулявшими по улицам его района.

      – Хочешь, удивлю? Информация из надежного источника: Барак Обама втюрился в Ангелу Меркель.

      – А что, она хорошенькая, – рассеянно отозвался Эндрю.

      – Одно из двух: либо ты сам раскопал какую-то небывалую сенсацию, и тогда я тебя прощаю, либо кого-то встретил, и тогда выкладывай! – рявкнул Саймон.

      – Не то и не другое, – ответил Эндрю. – Просто устал, извини.

      – Мне-то не вешай лапшу! Я не видел тебя таким гладко выбритым с тех пор, как ты перестал встречаться с той брюнеткой, на голову выше тебя, – Салли, если мне не изменяет память.

      – Софи. Но ничего страшного, просто это доказывает, что ты почти не слушаешь меня – как и я тебя. Подумаешь, имя забыл! Мы же с ней всего-то полтора года вместе прожили!

      – Скучная она была, хоть в петлю лезь! Ни разу не слышал, чтобы она засмеялась, – заявил Саймон.

      – Да, твои шутки ее не веселили. Доедай быстрее, я хочу на боковую.

      – Если ты не признаешься, что тебя гложет, я примусь заказывать десерты и не остановлюсь, пока смерть не разлучит нас.

      Эндрю посмотрел другу в глаза.

      – Была у тебя в юности девушка, которую ты с тех пор не можешь забыть? – спросил он, одновременно сделав знак официанту, чтобы принес счет.

      – Так и знал, что работа тут ни при чем!

      – Ошибаешься, я тружусь над потрясающим сюжетом. Мерзкая, прямо-таки тошнотворная история!

      – О чем?

      – Профессиональная тайна!

      Саймон оплатил счет и поднялся из-за стола.

      – Давай немного пройдемся, мне хочется подышать воздухом.

      Эндрю натянул плащ и вышел на улицу вслед за другом.

      – Кэти Стейнбек, – пробормотал тот.

      – Кэти Стейнбек?

      – Так звали мою юношескую любовь. Я отвечаю на твой вопрос, заданный пять минут назад, если ты забыл.

      – Ты никогда мне о ней не рассказывал.

      – А ты никогда не спрашивал, – отрезал Саймон.

      – Вэлери