За солнечным воскресеньем просочился туманный октябрьский понедельник. Петрозаводскую губу с раннего утра закрыло ватно-серой мглой. Казалось, всё пропиталось водой, воздух, дома, гранит набережной, старый асфальт, редкие машины, автобусы и древний, во взлохмаченной ржавчине и запотевшими окнами, троллейбус, который с грохотом и гулом затормозил на первой остановке по проспекту Ленина.

      Из тралика выскочили двое парней лет двадцати. Того, что повыше, в черном бушлате, с широкими плечами, русыми волосами и немного вздёрнутым носом звали Николай. Его товарищ Пётр, был в коричневой кожанке, обладал черной кудрявой шевелюрой и римским профилем. Оба – совершенно разные внешне, но судя по оживлённому разговору и жизнерадостному смеху, замечательно понимающие друг друга.