Неделю от Жоша не было ни слуху ни духу. Неужели за все это время он не нашел времени прочесть рукопись? А может быть, ему не понравилось и он не решается мне об этом сказать?

      Однажды утром я услышал, как он захлопнул входную дверь, и выскочил на лестничную площадку. При виде меня он явно растерялся, пробормотал, что опаздывает на важную встречу, извинился и исчез, махнув мне рукой на прощание.

      Он не появлялся в течение десяти следующих дней, и я утвердился в уверенности, что он просто избегает меня, поскольку не хочет высказывать мнение о книге. Я страдал: его молчание можно было расценить как предательство. Допустим, мой роман действительно так плох, но неужели нашу дружбу может погубить капелька искренности? Меня подмывало постучать в его дверь и разобраться, но я сдерживал себя, опасаясь, что он просто не поймет причину моего гнева. В конце концов, я же сам втолковывал друзьям, что этот роман – не более чем способ провести досуг, внезапное мимолетное увлечение. С какой же тогда стати я так жажду его мнения?

      Я уже был на грани отчаяния, как вдруг, опять же утром, раздался телефонный звонок. Я включил автоответчик и услышал незнакомый голос:

      – Мсье Ланкри? С вами говорит Тьерри Виллар из издательства “Жанвье”. Я прочитал вашу рукопись. Мне все очень понравилось – и сюжет, и стиль. Хотелось бы с вами встретиться.

      Я стоял как громом пораженный, не сводя глаз с телефона, не в силах ответить. Когда издатель повесил трубку, я вновь включил автоответчик и прослушал послание несколько раз, словно чтобы окончательно убедиться в его реальности и при этом попытаться за это время понять, как же мой роман попал к этому