Патрик принес маленькую горелку, установил на нее металлическую чашку. Чарли подставил туда же свою, и трое мужчин стали ждать у голубого огня, пока вода закипит. Свен лежал с открытыми глазами в мешке, наблюдал за ними, но молчал.

      – Я не знаю ваших имен, – проговорил Патрик.

      – Чарли.

      – Уле. А тихоня – Свен.

      – Как вы себя чувствуете, господин Уле?

      – Профессор Уле, и по-настоящему меня зовут… А, к черту, сойдет и Уле.

      – Вы были в плохом состоянии.

      – Можно подумать, сейчас я в хорошем.

      – Пальцы на руках, ступни, я снял с вас ботинки и…

      – Ампутация меня не пугает, – пожал плечами старик.

      – Очень больно? У меня есть еще анальгетики, но я не знаю, можно ли…

      – Зачем вы притащили чай? – оборвал его профессор Уле, быстро и резко.

      В глазах у Патрика мелькнуло неудовольствие.

      – А? А! Это моя работа.

      – Носить чай старику на лед?

      – Да.

      – Что ж за работа такая?

      – Я вестник Смерти. Мне сообщили ваше имя, велели вас найти и угостить чаем. Так тяжело еще не было. Может, все для того, чтобы согреть вас чаем?

      Долгая тишина. Трое наблюдали, как закипает вода, а рядом, во льдах, мир убывал, рушился, мерзлый мир летел вниз, в пыль. Наконец профессор Уле крякнул, издал один-единственный звук:

      – А.

      Они послушали, как мир рассыпается на части.

      Затем профессор вновь произнес:

      – А, – и, слегка покачав головой: – М-да, такого я не ожидал.

      – Я не совсем понимаю, – задумчиво протянул Патрик. – Вы вестник Смерти, но вы спасли этому человеку жизнь?

      – Да, – пробормотал Чарли себе под нос. – Похоже на то, правда?

      Уле снял с горелки одну чашку с кипятком. Патрик выключил огонь.

      – Так, конечно, заваривать не следует, – проворчал профессор, когда листья были всыпаны и размешаны. – Воду на чай, а не чай в воду, неправильная чашка, неправильный кипяток, да и вода неправильная… – Он сдул с поверхности чая облачко