Уроки русского. Роковые силы. Вадим Кожинов
Читать онлайн книгу.
восторженно смотрит. Я мальчишкой тогда был, но помню, с каким восторгом даже дети это воспринимали. Мы, например, все играли в Александра Невского.
Вик. К. Мы тоже, хотя я смотрел эти фильмы несколько позднее.
Вад. К. Да, такой колоссальный поворот. Причем это только одно проявление. Его можно обнаружить где хотите – и в хозяйстве, и в идеологии – во всем.
Интересно, что два человека, достаточно значительных, но стоящих на противоположных идеологических позициях, очень чутко прореагировали на этот поворот: Троцкий и, с другой стороны, известный философ Георгий Федотов. Они оба в 36-м году, то есть еще до 37-го, но в канун его, будучи за границей, выступили с примечательными работами, где писали о том, что произошло в стране.
Вик. К. Произошло или произойдет?
Вад. К. Нет, именно уже произошло. То есть они очень точно определили, что с 34-го года начинается такой поворот, который оба назвали контрреволюционным.
В устах Троцкого это было страшным проклятьем. Он достаточно наблюдательным был человеком, и вот он говорит, что возрождается семья, что возрождается собственность кое-какая. В частности, у крестьянства – он об этом говорил. Возрождается армия. Он страшно возмущался, что здесь опять появились старинные обозначения, старинные звания. С негодованием писал, что пока только не осмелились возродить звание генерала. Он дожил – эти звания в начале 40-го года были возрождены…
А что касается Федотова, тот, наоборот, пишет обо всем этом с восхищением – и о возрождении семьи, и о возрождении каких-то обычаев, традиций и прочее. То есть он видит в этом залог восстановления страны. Причем надо сказать, что оба – ну, это понятно – преувеличивали. Троцкий считал, что большевизм уже похоронен, а Федотов утверждал, что уже возрождена исконная Россия. То и другое было преувеличением, но… одному хотелось одного, а другому – другого.
Я вам скажу, что этот гигантский поворот с какой-то закономерностью, с неизбежностью затронул массу людей и привел к замене многих находившихся у руководства – от самого верха и до низа. Сталин с некоторой, если хотите, даже искренностью сказал на XVIII съезде в 39-м году, что за отчетный период, то есть с 34-го по 39-й год, на ответственные партийные и государственные посты было выдвинуто 500 тысяч, как он выразился, «партийных и беспартийных большевиков». Тем самым он совершенно точно показал, сколько было «задвинуто».
Вик. К. Вы не закончили свою мысль – что же с неизбежностью приводило к этой замене? Вы считаете, многие из прежних руководителей оказались настроены против начавшихся преобразований?
Вад. К. Конечно. Это видно по очень многим фактам. Люди, которые были революционерами до мозга костей, они этим возмущались. Не могли смириться с самим фактом такого воскрешения истории. Они уже привыкли третировать, считать всех деятелей русской истории угнетателями, эксплуататорами, тиранами и так далее, и когда на их глазах начали кого-то как бы восхвалять…
Вот, кстати, очень характерно. Известный автор мемуаров Разгон