И лилий нежные бутоны

      Ласкают взоры Цицероны

      Расправив зонтики идиллий.

      Земных и радужно небесных

      Как сочетанье вечного движенья

      Амурных ласточек прелестных

      Несущих лиры строгой дуновенья.

      Беспечной храбростью оконных рам

      Катилось детство по крахмаленной

      Пастели кружа, и кружев рукава

      в моем рассудке запестрели

      желаньем тех, кто уходил любя,

      себя быть может. Но ненужность

      Запойменных ребят, девчат,

      Как жизни одичалую подонства

      пошлость. Он не нашел меня

      И это моей обители завороженная

      любовь и прелесть.

      Гуляло солнце по закатным

      Вечерам, морошку ело и

      Морочилось немножко о тех,

      кто песни пел, вино в любовь

      мешал, лошадку запрягал умело,

      Косил на сенокосе сеновал

      Ласкал небрежно дикую гадалку,

      На жизнь цепочку с крестом

      Одевал и лаял на прохожих

      важно. Пока на грусть

      монету дал мой скоморох

      глухой, зато отважный.

      Хрупкость ненужного общения

      Насчитывало сотни тысяч лет

      Найди уютность на завалинках

      Работай в лодке по реке из бед.

      Увидишь ласточку по-утренней

      Стрекозчатой весной на берегах

      Забвений на пеленки выменял

      Я та, что никогда не скажет:

      «Да, ты навсегда со мной».

      Ты обещал вернуться с той войны,

      Я верила, надежды хлеб роняя

      На ровные окопы блиндажей,

      Отчаянье с грустной нежностью меняя.

      Рассветным капало дождем

      Иль в погреб сизый на закат ходило,

      Рекой заговорило много лет

      Твоей, нет, да моя свежа могила.

      Черты как очертания лица

      Гадалка милого наворожила

      Желанного, но не найти кольца

      Так что нежданно, но отчаянно любила

      Оборачивалось лето на меня

      Красным поясом ловя затменья

      Сок березовый срывало уходя

      На войну 14-ть к значеньям.

      Разбежалось