Отражение тайны. Дмитрий Градинар
Читать онлайн книгу.
завтрашнего дня я больше не буду Деревянным Человечком, а стану настоящим мальчиком, как ты и все другие,[11] – тихо сказала она, погладив его по плечу.
Ей показалось, что внутри автомата что-то забулькало.
От стены напротив отделилась тень.
– Не надо, – серьезно сказал небритый здоровяк, поигрывая мускулами. – Убери руку. Или играй – или иди своей дорогой.
Она кивнула и поспешила прочь – шахматы никогда не были ее сильной стороной. Собственно, как и вообще какой-либо стороной.
Сворачивая в проулок, она оглянулась на автомат. На мгновение ей показалось, что тот поднял руку – и вращал кистью так, как мог только человек. Но охранник, поймав ее взгляд, загородил автомат – и ей послышался смех. Двух людей.
На Площади – как обычно, за два часа до спектакля – с тихим щелканьем сам собой собирался театр «Конструкто». Зеваки уже обступили площадку и делали ставки, на что в этот раз будет похоже здание. Ровно в полночь – через час после окончания спектакля – театр сложится и уйдет под землю. Золушка-золушка, это похуже, чем карета, превращенная в тыкву. Рассказывали, что в высшем обществе один из способов избавиться от врага – пригласить его в театр, а потом оглушить или связать и спрятать в каком-нибудь углу. Шептали, что тогда в следующую сборку «Конструкто» подернут чуть розоватой пленкой. Глупо, конечно – «кто бы мог подумать, что в старике столько крови?».[12]
Архитектор – он сильно поседел за тот месяц, что его не видела Миранда, неужели говорят правду, что за каждый новый проект Театра он платит днями своей жизни? – жестами просил зевак отойти как можно дальше. Видимо, на этот раз театр раскинется по ширине – а не уйдет ввысь. Увидев Миранду, архитектор приветственно махнул рукой – когда-то она начитала ему несколько пьес, с которых и началась слава театра. Потом показал три пальца и провел ребром ладони над головой – есть свободные три места на одном из верхних ярусов. Миранда благодарно кивнула. Она успеет. Осталось совсем немного – она успеет к спектаклю.
Океан слегка морщинился.
Буйки обозначали, где начинается Ничто.
На берегу было пусто, за исключением Смерти, которая, аккуратно свернув из газеты кораблик, пускала в последнее плаванье чью-то прядь волос. Смерть сегодня была мужчиной – твидовый клетчатый костюм выгодно оттенял белоснежность черепа. Завидев Миранду, он махнул ей рукой – вряд ли признав, скорее всего, просто запомнив, что «в человеческой коммуникации жесты играют немаловажную роль». Бобби Тодд, журналист и биограф Смерти, сидел тут же на камне и наблюдал за манипуляциями компаньона. Бобби импонировал Миранде – как, впрочем, и многим в городе – то ли потому, что неплохо владел пером, то ли потому, что был молодым и симпатичным, то ли потому, что знался с самой Смертью. Некоторые говорили, что с тех пор, как стал биографом Ее Костейшества, Бобби несколько озанудился – наверное, этого и следовало ожидать. На пороге смерти многие меняются – неужели не изменится тот, кто живет
К. Коллоди. Пиноккио».
У. Шекспир. «Макбет».