Сильно же выбил меня из колеи пост новосибирской подруги! В четверть пятого я нахожу себя в спальне с синей пластиковой папкой на коленях. Папка довольно пухлая, внутри много всякого. Вот, например, Ванькина грамота «за активное участие в совете школы и организации коллективных творческих дел». А вот соглашение с адвокатом, еще на предварительное следствие, мы тогда не знали Илью Валерьевича и понятия не имели, чего от него ждать, а он не то что никаких левых денег не взял за все время общения, но даже и цену не заломил, обошелся нам в сумму средней зарплаты по Москве (не той, про которую регионалы думают, что у нас такая средняя, а настоящей, которая ниже примерно втрое). Мы до сих пор дружим семьями, у него отличные две девчонки-студентки… Вот серая, маленькая и помятая бумажка – справка из наркодиспансера, что Ванька не состоит у них на учете. А следом запрос от Ильи Валерьевича главному врачу районной больницы, где Ваньке прижигали отслоившуюся сетчатку, еще до всей этой истории… «В соответствии со статьей 6 пункта 1 части 3 Федерального Закона "Об адвокатуре и адвокатской деятельности в РФ" прошу Вас сообщить, с каким заболеванием наблюдается Григорьев Иван Андреевич, проживающий по адресу… Ответ прошу выдать предъявителю запроса»; круглая печать, подпись. Тут же копия протокола общего собрания от нефтяной конторы, принявшей Ваньку под крыло, – и я до сих пор боюсь представить, что бы с нами было, если бы не они, дай им Бог здоровья. Еще справка, за подписью начальника филиала ФКУ УНИ УФСИН (и мне даже не любопытно, как все это расшифровывается), выданная гр. Григорьеву Ивану Андреевичу, родившемуся тогда-то и зарегистрированному там-то, фактически проживающему по такому-то адресу, осужденному такого-то числа таким-то судом по ст. ст. 30 ч. 3, 228-1 ч. 2 п. «б» УК УК РФ – условно, с испытательным сроком 5 (пять) лет… Ну и, конечно, самая важная наша бумажка, половинка листа А4 десятым кеглем, – «Памятка условно осужденному с испытательным