Вираж судьбы. Юлия Знаменская
Читать онлайн книгу.
глядела на все с потолка, перелетая из комнаты на кухню и обратно, посмеялась, порадовалась, да и улетела совсем. Ведь это был последний день ее жизни. Спокойный и уютный, наполненный одиночеством, как и все остальные дни.
Обида
Мишка пришел из школы злой. Мамы дома не было, и даже кошка улизнула на соседский балкон наблюдать за голубями. Мишка закрылся в своей комнате, рухнул прямо в куртке на кровать и заплакал. Если бы мама оказалась дома, она обязательно бы его погладила сейчас по голове, повернула бы к себе, поцеловала в лоб и спросила: "Что случилось, Мишань?" А он бы молчал, как партизанская рыба, вмерзшая в глыбу льда. Мама стянула бы с него куртку, обняла и позвала бы есть щи со сметаной. А потом бы еще отрезала кусок яблочного пирога и налила свежего чая. И даже после этого Мишка не рассказал бы, как его сегодня унизила при всем классе ненавистная Тамара Игоревна, похожая на кикимору в своем вечно зеленом пиджаке и мешковатой юбке из той же зеленой мерзкой ткани. Она будто создана из змеиной кожи, будто сшита из крокодильих хвостов.
Отношения с классной не сложились у Мишки с первого же дня, с самого первого мгновения. Бывает так в жизни – биополя категорически не срастаются и все тут! Да и с английским у Мишки отношения всегда были напряженными. Тамара Игоревна спросила на том самом первом уроке "Ху из он дьюти тудей?" Мишка поднял руку и сказал: "Я". С тех пор англичанка принялась кромсать это его большое разноцветное "Я" во всю силу полномочий классного руководителя. Мама пыталась урегулировать конфликт, дипломатично задаривая Тамару Игоревну духами и конфетами, но та продолжала гнуть Мишкино «Я» в подкову.
И вот сегодня Мишка сдался. Все, больше он ни за что не переступит порога чертовой кикиморочной школы, ни за что! Если бы мама сейчас продолжала его успокаивать и допрашивать, обещая все возможные радости на свете, и даже кино, и даже пирожки с картошкой, Мишка все равно бы ей не рассказал, как Тамара Игоревна ударила его линейкой по губам и назвала отмороженным дебилом, которого не жалко продать на органы, исключая, конечно же мозг. "Этот твой орган, Стрельников, поврежден видимо генетически!" Весь класс засмеялся! И друг Андрей, и приятели по шахматной секции Спицын с Григорьевым, и даже Светка Краснова!
"Все, это предел. Дебил, ну и черт с вами! Отмороженный, ну и пошло все к ядрене фене, останусь неучем и буду двор всю жизнь мести…" Так говорила соседка из второго подъезда, когда Мишка матери помогал снег сгребать и лед ломом долбить. Мама уже привыкла, а Мишке становилось горько, вся душа сжималась пружиной, хотелось гадость какую-нибудь сотворить, чтобы заткнулись злобные рты.
Если бы мама оказалась дома, она почувствовала бы недоброе на сердце Мишки, она бы отговорила, успокоила, утешила. Мама сильная и добрая. Она даже на отца зла не держала, когда ушел к другой. Плакала, болела долго, но простила. Если бы только мама оказалась дома…
Мишка решительно поднялся, вытер слезы и вышел во двор. Весеннее солнце полоснуло по глазам, словно лезвием. Мишка зажмурился,