В один прекрасный вечер он спросил, не хочет ли она съездить с ним в его студенческую квартиру. Две комнаты и кухня, в старые добрые времена здесь легко поместилась бы целая семья, а сегодня места едва хватало одному будущему художнику.

      На стенах висело множество абстрактных рисунков углем, нагромождение грубых контрастных линий и лабиринтов, которые заставили ее почувствовать себя потерянной и взволнованной.

      Пока они осматривали квартиру, Юханнес пытался на ходу навести порядок. Одной рукой он засовывал в ящик кипу бумаги, другой отодвигал мольберт, а ногой сгребал книги в кучу у стены.

      – Если бы я знал заранее, что приглашу тебя, – оправдывался он, протирая тряпкой журнальный столик, – тут бы все, конечно, выглядело по-другому. – Он убрал газеты с маленького диванчика из семидесятых годов.

      – По крайней мере чисто, – произнес он. – Может быть, у меня беспорядок, но убирать я умею. На самом-то деле.

      Она пожала плечами и засмеялась:

      – Рада за тебя.

      – А я за тебя, – прошептал он и подошел совсем близко.

      – Что ты имеешь в виду?

      Юханнес посмотрел на нее неуверенным, испытующим взглядом.

      – Не знаю.

      Молчание.

      – Хочешь пива? Или чего-нибудь покрепче? – спросил он.

      Она поежилась.

      – Знаешь, мне завтра рано вставать. Я ненадолго.

      – Ладно, – ответил Юханнес, покосившись на нее. – В любом случае, я рад, что ты приехала сюда. Надеюсь, я не отпугну тебя, показав мое истинное я, – сказал он мягко, обводя жестом комнату.

      Натали вздрогнула. «Истинное я… Что он хочет этим сказать?» Но тут же напомнила себе, что Юханнес понятия не имеет, откуда она и кто она такая на самом деле.

      – Вообще-то, я немного голодна, – сказала она. – А ты? У тебя есть что-нибудь?

      Юханнес направился в кухню.

      – Две пиццы в морозилке, подойдет?