Сердце Ангела. Преисподняя Ангела. Уильям Хьёртсберг
Читать онлайн книгу.
и вскрывает конверты как ни в чем не бывало! Она и думать-то обо мне забыла.
Мне вдруг стало дико смешно: Гарри Ангел, человек-муха! В памяти всплыли цирковой шпрехшталмейстер, громовое «алле», какие-то «небесные ангелы». Я рассмеялся в голос. Слегка подавшись назад, я с радостью убедился, что сбруя держит меня. Значит, не так уж все и плохо. В конце концов, мойщики каждый день так висят – и ничего.
Я чувствовал себя альпинистом, совершающим свое первое восхождение. На высоте нескольких этажей надо мной на углах химерами лепились архитектурные выступы. Еще выше игла из нержавеющей стали, венчающая здание, блестела на солнце, как непокоренная вершина.
Пора. Я отстегнул правый ремень и прицепил его к тому же кольцу, что и левый. Потом, по шажочку продвигаясь вдоль карниза, отстегнул левый и вслепую протянул руку к соседнему окну. Пошарив по кирпичному простенку, я нащупал кольцо на соседней раме и пристегнул ремень.
Теперь я был прицеплен к обоим окнам. Так. Теперь шаг левой – отстегнуть – пристегнуть – шаг правой. Все. Есть.
Мои перемещения заняли пару секунд, не больше, но мне показалось, что прошло лет десять.
Пристегивая левый ремень, я заглянул внутрь. Моему взору предстал кабинет Итана Крузмарка. Это была большая угловая комната. На моей стороне было еще два окна, три других выходили на Лексингтон-авеню. Рабочий стол с непомерной овальной столешницей из цельной глыбы пентелийского мрамора был абсолютно пуст, если не считать начальнического телефона о шести кнопках и бронзовой статуэтки, изображающей Нептуна, простершего трезубец над волнами. Бар в нише неподалеку от входной двери сиял хрусталем. На стенах висели картины французских импрессионистов. Сразу видно кабинет босса: никаких тебе дохлых клиперов.
Отец и дочь сидели на длинной бежевой кушетке у дальней стены. На низком мраморном столике поблескивали два коньячных бокала. Крузмарк был похож на свой портрет: краснорожий стареющий пират с аккуратно расчесанной пышной серебряной шевелюрой. На мой взгляд, он смахивал скорей на капитана Флинта, чем на Кларка Гейбла.
Маргарет сменила мрачную черную хламиду на крестьянскую блузку и баварскую вышитую юбку с корсетом, но кулончик-звездочку оставила.
Я вынул микрофон, завернул его в большую тряпку и сделал вид, что вытираю стекло. Когда отец или дочь взглядывали на меня, я принимался возить перед лицом мыльной губкой.
Голоса в наушнике звучали так ясно и четко, словно я сам сидел на кушетке рядом с говорящими.
– …и он знал дату рождения Джонатана? – спросил Крузмарк.
Маргарет нервно теребила кулончик.
– Да, он все точно назвал.
– Ну это, в общем, нетрудно узнать. Ты уверена, что он детектив?
– Дочь Евангелины говорит, что да. Он приходил к ней и спрашивал про Джонатана. Для этого нужно что-то о нем знать.
– А врач из Покипси?
– С врачом все. Я звонила в лечебницу: он несколько дней назад покончил с собой.
– Теперь