Досужие размышления досужего человека. Джером К. Джером
Читать онлайн книгу.
из пораженного подагрой и чахоткой Бакстона в Лондон, где жизнь сурова и приходится работать. Вечером мы проезжали через Хендон, и при виде яркого зарева над громадным городом потеплело на душе. Когда наконец мой кеб выехал с вокзала Сент-Панкрас на улицы Лондона, знакомый шум и гам, нахлынувший со всех сторон неудержимым потоком, звучал в ушах сладкой музыкой, по которой я давно соскучился.
Этот месяц ничегонеделания пришелся мне не по душе. Я люблю бездельничать, вместо того чтобы заниматься делом, а не тогда, когда и заняться больше нечем. Такой уж у меня скверный характер. Лучшее время постоять у камина, подсчитывая в уме долги, – это когда конторка завалена письмами, требующими немедленного ответа. Дольше всего я наслаждаюсь ужином, когда меня ждет трудная работа. А если по какой-то причине нужно встать утром пораньше, то именно в этот день я люблю понежиться в постели еще полчасика.
Ах, как восхитительно перевернуться на другой бок и закрыть глаза «всего на пять минут»! Интересно, есть ли на свете хоть один человек, который добровольно встает по утрам? Не считая героев нравоучительных рассказов для детей, разумеется.
Некоторые совершенно не в силах подняться с постели вовремя. Если им нужно вставать в восемь, они непременно будут лежать до половины девятого. А если обстоятельства изменятся и можно будет встать в полдевятого, они проспят до девяти. Эти люди подобны тому государственному мужу, о котором говорили, что он всегда приходит ровно на полчаса позже. Они всячески пытаются с этим бороться: покупают будильники (искусные приспособления, которые срабатывают не в тот момент, когда нужно, и будят не того, кого нужно); просят служанку постучать в дверь и разбудить их, а когда служанка стучит в дверь, они ворчат в ответ: «Встаю!» – и вновь сладко засыпают. Я знал одного господина, который принимал по утрам холодную ванну, но это не помогало, поскольку после ванны он поскорее ложился обратно в постель, чтобы согреться.
Лично я мог бы спокойно не ложиться в кровать, если бы мне удалось с нее встать. Для меня самый трудный момент – оторвать голову от подушки, и никакие благие намерения накануне вечером не в силах облегчить задачу. Даром потратив весь вечер, я говорю себе, что сегодня работать уже не буду, зато завтра утром встану пораньше, и я полон решимости так и сделать – в тот момент. Утром, однако, решимость моя оказывается значительно поколеблена, и я думаю, что лучше бы мне было не ложиться вовсе. А кроме того, поднявшись с постели, надо ведь еще и одеться, и чем дольше думаешь об этом испытании, тем больше хочется отложить его.
Кровать – такая странная вещь: мы распрямляем усталые конечности и тихо погружаемся в покой и тишину, точно в могиле. Как пел старина Гуд[1]: «О ты, кровать, в желанном сне ты рай земной даруешь мне!» Ты словно добрая нянюшка для нас, капризных мальчиков и девочек. Умных и глупых, послушных и озорных, ты всех нас обнимаешь материнским объятием, унимая наши слезы. И сильный муж, обремененный заботами,
Томас Гуд (Thomas Hood, 1799–1845) – британский юморист и поэт. –