Трансценденция. Тёма Шумов
Читать онлайн книгу.
ом дождевике со светоотражающими полосками выставлял переносной знак запрещающий проезд. Еще один, размахивая жезлом, просил водителей подъезжающих автомобилей разворачиваться.
– Давай обратно! – крикнул он усатому толстяку, высунувшемуся из кабины грузового фургона. Вместе с тяжелой вонью из прокуренного салона в насыщенный влагой воздух вырвались звуки шансона.
– Все живы? – спросил водитель, увидев машины скорой помощи.
Одна из них стояла на газоне и за ней тянулась длинная борозда жирной грязи, оставленная заблокированными колесами. Ствол огромного дерева упал на крышу. Возле распахнутых дверей два санитара в неуклюжих куртках суетливо разворачивали носилки.
– Сомневаюсь, – ответил полицейский.
Мужчина вздохнул, закрыл окно и развернул свой грузовичок. Когда он в последний раз на прощанье моргнул красными огоньками, притормаживая перед поворотом, раздался крик одного из санитаров:
– Андрюха, этот-то живой!
– Только не говори мне, что из всех выжил один чокнутый придурок?
– Вот, черт! Ну и верь после этого в бога.
– Он забирает лучших. Его не интересуют грешники. Тем более всякое отребье вроде извращенцев и маньяков.
2
Близился полдень. Осеннее солнце, утром теплое и пушистое как сонный котенок, незаметно превратилось в жалящего скорпиона. Оно отражалось в затемненных стеклах элитных магазинов. Мраморные фасады помпезных зданий блестели в его лучах. Подчеркнутый и высвеченный им столичный китч надменно выплевал вам в лицо доказательства своего превосходства над вами, – превосходства во всем, но в первую очередь в деньгах и богатстве.
Под вывеской «Дом Книги «Москва», недавно переработанной чтобы лучше соответствовать новой моде на советский ампир, стоял мужчина в плотной черной рубашке и вытертых джинсах. Волосы за ушами взмокли от пота, тонкий ручеек стекал по шее под расстёгнутым воротником. Молодой человек рассматривал рекламный постер в витрине позади стопки из журналов GG. Он перечитал крупный текст над собственной фотографией (…
Человек Года: Михаил Холодняк
…) и его губы растянулись в легком намеке на улыбку.
На фото он развалился в кресле, небрежно закинув ногу на ногу и широко улыбаясь. Пиджак из шерсти с атласным воротником, рубашка из хлопка, галстук и торчащий из нагрудного кармана черно-белый платок – все это должно было убедить окружающих, что перед ними типичный хозяин жизни. У него был настолько холеный и довольный вид, что подпись «Жизнь удалась» казалась более уместной, чем та, что была написана сейчас –паранормальное стало нормальным.
Михаил держал в руках тот самый, последний, номер журнала GG. Статья про него и его агентство по розыску пропавших людей была посередине. Он пролистал страницы и вновь пробежался по тексту, цепляясь взглядом за отдельные фразы и истории из его жизни. Особый акцент в статье был сделан на его работу с «Маша Рейнджерс» – волонтерской организацией, которая занималась поиском пропавшей девочки из Черноголовки – и между делом упоминалось взаимодействие с хакерской группировкой «Метатрон», которая помогла выкрасть доказательства с компьютера киднепера. Тот случай долго не сходил со страниц СМИ и не выходил из тредов соцсетей.
– Ну и каково проснуться популярным? – спросил сегодня утром Егор Игнатьев (один из участников “Метатрона” с которым он сблизился чуть больше, чем с остальными), позвонивший поздравить с выходом журнала. В тот раз, промычав что-то неопределенное и нечленораздельное Михаил не нашелся что ответить, но сейчас, листая журнал, наконец, придумал ответ.
Это не популярность, это обычная известность, – следовало бы ответить ему. – Тем более что к реальности эта картинка имеет такое же отношение, как занятия спортом к стройности светских львиц и звезд шоу-бизнеса.
Слава богу, его не узнавали на улицах, не подсаживались в кафе с вопросом «Скажите, это не вы нашли Машеньку из Черноголовки?», и не просили автографов. Он всегда чувствовал себя несколько не в своей тарелке при большом скоплении людей. Назойливое внимание с стороны чужаков пугало и настораживало. Он плохо помнил свое детство после аварии, в которую попал три года назад: вместо родителей и первых учителей его память населяли лишь безликие и размытые фигуры. И только один день накрепко остался в памяти – тот, казавшийся бесконечным, день, когда решался вопрос о его переводе в специализированную школу для детей с особенностями.
Врач, морщинистый старик, с пожелтевшими пальцами, от которого разило спертым сигаретным духом, задавал ему вопросы, но, казалось, совершенно не интересовался ответами. Он попросил собрать из кубиков конструктора дом, а потом сломал его и ухмыляясь посмотрел на Михаила.
Молоденькая медсестра в белом халате и с вышитыми на кармане красными нитками инициалами «ЛВ» протянула ему фломастеры и альбом для рисования. Лицо ее, к огромному сожалению, теперь спустя годы казалось каким-то неопределенным. Но он отлично помнил выражение ее серых глаз. Именно из-за них он доверился ей, и она стала первой,