Три верных лайки. Рассказы о собаках и русской природе. Сергей Борисович Колбин
Читать онлайн книгу.
коробкой незамерзающего печенья. После напряжённого дня, чаще всего уже в темноте, возвратившись, я насыщался тёплым чаем с калорийным лакомством. Если лайка сработала успешно, то сидела наготове, проглатывая поданную ей еду, причем делиться печенье должно было поровну: не дай Бог, я съедал две подряд – она начинала рычать! В случае безрезультатной охоты она сворачивалась калачиком, не проявляя интереса к пище, хотя её доля, положенная на заднее сиденье, по дороге исчезла. Моя умница воспринимала, видимо, это как аванс на следующий раз, который всегда отрабатывала сполна.
Три ошибки
Свою первую ошибку по крупному зверю моя русско-европейская лайка совершила, когда ей исполнилось четыре года. К этому времени на нашем счету было уже более десятка кабанов, но секач-убийца попался впервые. Так впоследствии я стал называть вепрей, которые, убегая от собак, забирались в густые заросли, делали засаду, а потом неожиданно атаковали слишком азартных преследователей.
Удар клыком пришёлся в нижнюю часть шеи над грудью моей бесстрашной помощницы. Рана была небольшой, но, видимо, глубокой, и я, прекратив охоту, заспешил домой по хорошо накатанной лыжне. Поначалу собака бежала впереди, лишь слегка прихрамывая на переднюю левую лапу, роняя редкие капельки крови. Затем кровотечение усилилось, она начала ложиться. Я, взяв её на руки, пальцем зажал рану, и последние километры нёс на руках. За всё это время раненная лайка не издала ни единого звука.
Вторую ошибку совершил неопытный ветеринар, вроде бы неплохо обработав, но наглухо зашив рану. Через сутки начавшаяся гангрена стала пробиваться по всей шее, проделав несколько свищей. Приглашённый опытной собачий доктор, поругав своего коллегу, сделал дренаж, но констатировал, что шансов выжить мало. Единственным средством для выздоровления могут быть только уколы пенициллина.
Шприцом пользоваться я не умел, но чего не сделаешь для своей верной подруги – пришлось научиться. Первые уколы делались неумело, хотя собака всё равно не реагировала. О том, что она жива, говорили только едва двигающиеся зрачки. После пятой процедуры начала подниматься голова, а на восьмой день игла пришлась, видимо, в кость, и больная подпрыгнула почти до потолка. Это была третья, уже моя ошибка, но последняя в череде двухнедельных неприятностей. Скоро мы на пару бегали по лесу, позабыв обо всём произошедшем.
Неблагодарный сынок
Моя чёрно-белая собака принесла первое потомство! Шесть живых комочков такой же масти, только пропорция цветов разная.
Мамашей она оказалась заботливой, но в то же время беспощадной к непослушным детям. Стоило кому-то из помёта подойти к её чашке, как следовало предостерегающее рычание, а если щенок залезал носом в содержимое, то незамедлительно отбрасывался оскаленной пастью, при этом скуля и кувыркаясь. Больше всего доставалось самому крупному, почти полностью чёрному, настырному кобельку.
На те советские годы приходился пик кабаньей охоты, и я, помня о травмах моей лаечки, решил оставить ей на помощь именно