Последняя возможность увидеть солнце. John Hall
Читать онлайн книгу.
несколько раз, чтобы в итоге наверняка получить дерьмо.
Я несу перед собой это. Выхожу на улицу, где холодный ветер ноября бьет в грудь, в лицо, пробирается внутрь и сковывает легкими судорогами. Через несколько секунд я привыкаю к этому. Продолжаю идти в свою скромную обитель с панцирной койкой, украденной для меня из детского дома все тем же святым отцом. С пахнущими мочой и рвотой матрацем и несколькими одеялами, которые он бесплатно вынес из психиатрической больницы после смерти на них одного из пациентов. С библией, на которую я потом поставлю кружку чая, со словарем Даля и его «сочувствием» между «сукой» и «сифилисом», с блокнотом, в который я уже мысленно записал все это. Причем библию он взял с рук старика, которому книгу положила его супруга-старуха прямо перед погребением. Сделал он это со словами: «Бога вместе с человеком хоронить нельзя». А после отдал мне. Словарь Даля я нашел на кладбище. Его потеряли школьники, которые трахались среди могил в целях получить острые ощущения. А блокнот я сам купил, когда святой отец отпустил меня погулять. Он делает это раз в месяц. Дает мне деньги и отпускает сразу после причастия. Раз в месяц я свободен. Раз в месяц я такой, каким был прежде. Я – обычный человек.
А пока что я сижу на влажном от сырости сегодняшнего дня матраце и заставляю свой организм питаться. Впитывать и насыщаться тем, что навалено в чашу. Каждая ложка дается мне с трудом, с боем, с принуждением организма. Но я понимаю, что должен питаться. Я тот, кого обнаружат уже остывшим, уже разлагающимся на полу этого гнилого домишки, я тот, кто останется валяться на воняющем аммиаком и тухлятиной матраце… И все это будет, если я откажусь запихиваться этими отбросами.
Зато дальше будет чай. Горячий и обжигающий. Кружку с которым я буду ставить на томик библии. А сам тем временем буду писать об этом дне. Я – система протоколирование событий.
Голоса в голове унялись. Они молчат. Знаю, они вынашивают мысль, которая разрастется в бурную беседу после. Это произойдет тогда, когда я скрою свое тело от холода под влажным, по вине погоды сегодняшнего дня, одеялом. Я буду лежать и трястись. Я буду чувствовать силу ноября, который неустанно лупит дождем. Я буду слушать барабанный оркестр капель дождя. Я – дирижер для ударников.
Я буду смотреть в темноту комнаты и представлять то, что я не один. Что кто-то кроме меня здесь есть. Я буду думать об этом всю эту ночь, как и ночь перед этим, как ночь перед ночью перед этой ночью, как ночь перед той ночью, перед ночью перед этой ночью. Я буду лежать и смотреть в дальний темный угол и представлять, что там кто-то есть. А потом и голоса сформулируют свою мысль. И начнется громкий и протяжный спор длинною в одну новую ночь.
А пока что я пытаюсь проглотить очередную ложку того, что откровенно навалено в чашу, и не сорваться. Не разнести все в этом месте, будучи ведомым своим безумием. Я – психопат. Я – загнанный в угол. Я – зверь… Но мне это нравится. Мне это необходимо… Сейчас. Я – психопат.
– Да, это ты! – один голос.
– Психопат – это ты, – второй голос.
– Загнанный зверь – психопат, –